Законопроект разработан во исполнение Посланий президента и находится под его особым контролем, потому что он затрагивает как деятельность финансовых институтов, так и благополучие простых казахстанцев. Документ вызвал активное обсуждение среди населения, депутатов, представителей банковского сектора и экспертов. В Мажилисе народными избранниками в него внесено уже 500 поправок. О том, что конкретно призван поменять законопроект, мы поговорили с руководителем рабочей группы – депутатом Мажилиса, председателем Комитета по финансам и бюджету Татьяной Савельевой.
– Татьяна Михайловна, назовите основные новеллы закона о банках и банковской деятельности. О чем они?
– Закон о банках 1995 года создавался для другой экономики и другой финансовой инфраструктуры. Сегодня необходима его глубокая актуализация – чтобы регулирование соответствовало современным технологиям, новым моделям обслуживания и стандартам защиты прав потребителей.
За последние два с половиной года мы уже приняли два больших закона – это закон, связанный со снижением закредитованности граждан, и закон по защите прав потребителей финансовых услуг. В новом законе пять основных направлений. Во-первых, закон описывает полный жизненный цикл банка – с прозрачными правилами и понятной последовательностью действий для всех – и для регулятора, и для самих банков, и для клиентов. Структура и текст закона выстроены логически. Каждый этап четко прописан – как банк получает лицензию, какие требования к капиталу и управлению, как регулируется работа с клиентами, что происходит при нарушениях и как проходит процедура урегулирования.
Второе – это развитие конкуренции, о чем говорилось и в поручении президента. Я приведу цифры: доля активов пяти крупнейших банков в Казахстане занимает сегодня 65-68 процентов. Это считается очень высокой концентрацией. Важно, чтобы на рынке появлялись новые игроки. Сегодня в стране работает 22 банка, и этого явно недостаточно для здоровой конкуренции. Мы рассчитываем, что нормы нового закона упростят доступ на рынок для небольших, но надежных банков. Этому должна способствовать двухуровневая система лицензирования: универсальная для крупных банков и базовая для тех, кто работает в ограниченном формате. По базовой лицензии требования по капиталу будут ниже, но при этом есть ограничение по операциям, а контроль и надзор останутся полными, но несколько упрощенными. То есть закон создает возможность для роста числа банков, не снижая качество и устойчивость системы. Необходимо, чтобы в Казахстане появлялись новые банки – компактные, технологичные, с фокусом на клиента, но при этом финансово дисциплинированные.
Развитию конкуренции также будет способствовать внедрение исламских окон. Если раньше исламское финансирование могло осуществляться только в рамках конкретно созданного для этого банка, то теперь на базе обычных банков, имеющих универсальную лицензию, возможно открытие исламских окон. Исламский рынок достаточно большой и развивается большими темпами. Поэтому упустить такую возможность по привлечению дополнительных капиталов в страну нельзя.
Четвертое направление – это внедрение нового инструмента регулирования – поведенческого надзора. Если раньше основной задачей регулятора был пруденциальный контроль – то есть контроль за финансовой устойчивостью банков, их капиталом, ликвидностью и рисками, то теперь добавляется еще одно измерение, если сказать простым языком: контроль за тем, как банки ведут себя по отношению к клиенту. Это касается всего цикла взаимодействия: от рекламы и обслуживания до повышения требований к безопасности и защите данных клиентов.
Например, реклама банковских продуктов не должна вводить в заблуждение, преувеличивать выгоды или скрывать риски. Договоры должны быть прозрачными и читаемыми – без мелкого шрифта, скрытых комиссий и двусмысленных формулировок. Отдельная боль клиентов – навязывание дополнительных услуг, когда к кредиту автоматически добавляют страховку или другие продукты. Теперь такие практики будут запрещены: клиент сможет отказаться от любой дополнительной услуги без штрафов, без угрозы отказа в кредите и без ухудшения условий договора.
Банки и другие финансовые организации должны будут внедрить внутренние системы раннего выявления подозрительных операций для защиты самих клиентов от мошенничества. Например, если по карте клиента совершаются операции, которых раньше не было, – переводы в новые страны, крупные снятия наличных, покупки в необычных категориях – система должна распознать это как потенциально подозрительное действие и автоматически предупредить банк и самого клиента. Кроме того, ужесточаются требования по защите персональных данных. Это все направлено на одно – чтобы клиенты чувствовали себя в безопасности, когда пользуются банковскими услугами, и знали, что их данные и деньги защищены не на словах, а на деле.
За всем этим будет следить Агентство по регулированию и развитию финансового рынка. Цель простая – чтобы отношения банка и клиента строились на честности и уважении, а не на юридических уловках.
– По проблемным банкам. Исходя из новелл закона, банки будут принимать коллективное участие в покрытии убытков государства, понесенных при спасении проблемных банков. Так ли это? Насколько справедлива, по вашему мнению, данная мера?
– Тема непростая и, естественно, вызывает много споров. Но все понимают, что без четких и прозрачных правил здесь нельзя. В закон впервые четко вводится понятие системно значимого банка – то есть такого, сбой в работе которого может затронуть всю финансовую систему. Нацбанк уже определяет такие банки с 2019 года по критериям, соответствующим международным (Базельским) стандартам, но теперь эти принципы закрепляются на уровне закона, с понятными для всех требованиями.
Для системно значимых банков более повышенные требования к капиталу, резервам и внутренним процедурам, чтобы в случае кризиса у них были собственные ресурсы для восстановления. Государственная помощь в таких случаях рассматривается только как крайняя мера – она может применяться только после того, как исчерпаны все возможности самого банка, его акционеров и инвесторов. Если все же потребуется участие государства, то оно временно входит в капитал банка –фактически выкупает его, и прежние акционеры теряют контроль. После стабилизации банк будет обязательно продан новому инвестору, а государство вернет все вложенные средства. Механизм возврата четко прописан: компенсация затрат государства осуществляется через взносы всех остальных банков, которые в течение пяти лет возвращают эти средства.
Это, по сути, коллективная система ответственности: если банковская система стабильна, выигрывают все. Такой подход – это гарантия для граждан, что спасают не акционеров, а систему в целом и что государство всегда сможет вернуть деньги, потраченные на ее поддержку.
– Насколько вы считаете справедливой эту меру? Не возмущались ли представители банков, которым придется спасать проблемные банки? Не было ли такой позиции: мол, у меня с банком все нормально, почему я должен платить за какой-то другой проблемный банк?
– Конечно, обсуждения были, и Ассоциация финансистов, представляющая позицию банковского сектора, высказывала свои опасения. Депутаты тоже задавали вопросы – прежде всего о справедливости и сбалансированности такого механизма. Но, как я уже говорила, в целом весь банковский сектор заинтересован в том, чтобы ситуация в случае кризиса была под контролем, а решения принимались системно, а не в ручном режиме. В данном вопросе важно и то, что банк после оздоровления сможет продолжать деятельность, но при этом вводятся ограничения на выплату дивидендов: пока все компенсации не возвращены – никаких дивидендов акционерам быть не может. Это принципиально важно, потому что раньше именно это вызывало недоумение у общества: банки получали поддержку, а их акционеры продолжали получать прибыль. Сейчас этот вопрос закрыт – порядок возвратности и ответственности прописан четко.
В целом сильного сопротивления нет: и регуляторы, и сами банки понимают, что это справедливо. Нельзя возлагать последствия кризиса только на государство и налогоплательщиков. Банковский сектор должен совместно нести ответственность за устойчивость системы, и новый закон эту логику закрепляет.
– Как эти новеллы повлияют на развитие конкурентной среды в частности и банковскую сферу в целом?
– С точки зрения потребителя все мы, конечно, хотим видеть более низкие ставки по кредитам – и это абсолютно справедливое ожидание. Этот вопрос звучит на каждом заседании рабочих групп. Мы постоянно обсуждаем его с Национальным банком и Агентством по регулированию и развитию финансового рынка. Уже есть конкретные результаты: в прошлом году удалось снизить предельные ставки по ипотеке до 25%, а по беззалоговым потребительским займам – с 56% до 46%. Сейчас обсуждаем возможность дальнейшего снижения – до 40% и даже 35%, а по ипотеке до 20%.
При этом важно понимать, что уровень ставок не закрепляется в самом законе – он регулируется подзаконными актами, чтобы у регулятора была гибкость в этом вопросе. Но в целом логика проста: если закон направлен на развитие конкуренции, то она должна приносить ощутимую выгоду для людей – в первую очередь через более доступные кредиты, честные условия и прозрачное обслуживание.
– Законом закрепляется правовой статус цифрового тенге как новой формы национальной валюты. Можно подробнее об этом? Какие именно расчеты будут осуществляться в цифровых тенге? Будут ли введены для банков определенные обязательства – сколько операций должно быть осуществлено в этой валюте?
– Сейчас требований к его обязательному использованию нет. Основное назначение цифрового тенге – это прозрачность и контроль движения государственных средств. В первую очередь он нужен для бюджета и квазигосударственного сектора. Расчеты через цифровую валюту позволяют проследить весь путь бюджетных денег – от момента выделения до конечного получателя – и тем самым исключить нецелевое использование, завышенные расходы или “потери по дороге”. Это одно из главных преимуществ цифрового тенге – вся цепочка становится видимой и контролируемой в режиме реального времени.
Именно поэтому президент Касым-Жомарт Токаев поручил расширять его применение в бюджетной сфере. Пилот уже проводится в этом году, и первые результаты показывают, что система действительно работает. Конечно, для масштабного внедрения потребуется, чтобы все этапы прохождения бюджетных денег были полностью оцифрованы. Когда это произойдет, цифровой тенге позволит проводить все операции автоматически. Например, если заключен договор, он зарегистрирован в системе и виден налоговым органом – значит, все платежи по нему пройдут без бумажных процедур, без походов по инстанциям и ручных согласований. Это большой шаг к прозрачности, скорости и порядку в обращении государственных средств.
– Законом предлагается ввести аудит по принципам исламского финансирования, пересмотреть исламский лизинг. Расскажите подробнее, что именно имеется в виду?
– Да, действительно, именно по исламскому финансированию поступило много предложений от депутатов. Все понимают, что эта тема перспективная, но одновременно очень сложная. Предлагается уточнение норм по разным механизмам. Однако их внедрение затрагивает не отдельные статьи, а всю архитектуру банковской системы. Мы не можем сделать так, чтобы часть банков работала по одним правилам, а часть по другим. Система должна оставаться единой, и контроль за ней тоже. Поэтому предлагается двигаться поэтапно. Сейчас в законопроект включены базовые нормы, позволяющие банкам открывать исламские “окна”, то есть без создания отдельного исламского банка.
Параллельно начнется более глубокая работа – возможно, подготовка отдельного закона об исламском финансировании, который позволит внедрить эту систему полноценно и без конфликтов с действующим регулированием. Быстро это сделать невозможно, потому что каждое изменение – будь то аудит, отчетность или стандарты управления – затрагивает уже выстроенные механизмы. Сейчас у регулятора уже есть рекомендация депутатов в кратчайшие сроки создать специальную рабочую группу с участием экспертов и представителей рынка, чтобы начать работу. Это серьезная и системная работа, и мы хотим, чтобы она была сделана качественно, а не поспешно.
– Не планируется ли в рамках законопроекта поднять гарантии для вкладчиков по депозитам?
– Сегодня сумма гарантирования по депозитам составляет 20 миллионов тенге. Это значит, что если у человека есть вклад до этой суммы, то даже если у банка возникнут проблемы, государство гарантирует полное возвращение его денег. Мы действительно предложили повысить лимит в два раза – до 40 миллионов тенге. С одной стороны, это укрепит доверие граждан к банковской системе и будет стимулировать людей хранить деньги в банках, а не в наличной форме.
Но здесь есть и обратная сторона: нынешний лимит уже покрывает более 90% всех вкладов в Казахстане. Если мы сразу увеличим сумму в два раза, возрастет нагрузка на банки – ведь именно они формируют фонд гарантирования. Это может привести к снижению общей устойчивости системы.
Поэтому регуляторы Национальный банк и Агентство предлагают делать это поэтапно и рассматривают повышение лимита скорее как антикризисную меру, то есть шаг, который применяют в периоды нестабильности, чтобы удержать доверие вкладчиков и предотвратить отток депозитов.
Например, летом действительно наблюдалась некоторая тенденция снижения накоплений на депозитах, но уже в сентябре и октябре ситуация стабилизировалась. Тем не менее мы считаем, что обсуждение этого вопроса необходимо продолжить.
– Помимо проблемных банков, какие моменты еще вызывали наибольшие споры в рабочей группе?
– Много дискуссий было вокруг поведенческого надзора, особенно в части борьбы с финансовым мошенничеством. Сложность в том, что не все меры можно внедрить одномоментно, не нарушив саму логику работы финансовой системы. Например, звучали предложения полностью запретить онлайн-кредитование, мол, это снизит число мошенничеств. Но насколько это будет правильно в нынешних условиях, когда президент ставит задачу развивать финтех и цифровизацию?
Мы не можем откатиться назад – нужно искать баланс: как защитить людей, не ограничивая при этом доступ к современным сервисам. Кроме того, важно понимать, что многие антифрод-механизмы, предусмотренные в ранее принятых законах, только сейчас начинают работать. Мы еще не видим всей картины, как реально сработают новые инструменты защиты, где возможны слабые места. Поэтому, если потребуется, будем дорабатывать уже по факту, исходя из практики. Наш Комитет планирует отдельное заседание, посвященное антифрод-системам Национального банка РК, чтобы посмотреть, как они реально заработали в 2025 году и насколько эффективно смогут защищать граждан от мошенничества.
– Спасибо за беседу!
Законопроект был разработан в мае текущего года.
Источник: Zakon.kz