03 ноября 2021

«ВИКТОРИЯ» – ПЕРВАЯ СЕРЬЕЗНАЯ ПОБЕДА КОНТРРАЗВЕДКИ!

(из воспоминаний оперработника)

 

В конце 1996 года я еще не мог представить, что через несколько месяцев удостоюсь чести провести уникальную операцию и стать одним из первых в Комитете кавалеров ордена «Айбын».

С момента обретения Казахстаном независимости многие наши соотечественники, по воле обстоятельств проживавшие за рубежом, стали возвращаться на историческую родину. Все стремились найти лучшую жизнь для себя и своих детей.

С огромным потоком возвращенцев контрразведкой проводилась колоссальная фильтрационная работа. Важно было не допустить проникновения в нашу страну не только террористов и представителей криминала, но и иностранных шпионов.

 

 

Во всех регионах с претендентами на получение гражданства оперативники работали индивидуально. Результаты зависели не только от оперативного искусства каждого контрразведчика, но и их искреннего стремления разобраться в личности каждого человека.

Все началось в январе 1997 года, когда ДКНБ по Мангистауской области в Центр была направлена шифровка: в ходе фильтрации были вскрыты признаки причастности двух опрошенных к агентуре иранской разведки.

Не сказать, чтобы я был шокирован этим сообщением. В то время спецслужбы действовали в нашей стране очень активно и уже тогда стремились держать руку на пульсе.

Все понимали, что независимый Казахстан не только выгодно расположен с точки зрения соседства с Китаем и Россией, но и обладает огромными ресурсами, транзитным и экономическим потенциалом.

В той самой шифротелеграмме указывалось, что в ходе опроса двух незнакомых друг с другом репатриантов выяснилось, что несколько их ответов походили на заготовленные шаблоны.

Несмотря на некоторую нервозность в их поведении, создавалось впечатление, что опрашиваемые проходили подготовку перед опросом и явно что-то скрывали.

Оба прибыли в нашу страну с интервалом в несколько месяцев, но из разных регионов Ирана: «Нурлан» – средних лет седоватый мужчина с хорошим образованием, эрудицией и свободным владением несколькими языками, и «Азат», его полная противоположность, – молодой, энергичный спортивный парень, недавно женившийся на этнической иранке.

Этого сигнала оказалось достаточно для тщательной проверки обоих мужчин. Необходимо было максимально быстро, но очень аккуратно их «обложить» и внести ясность в вопрос установления их истинных намерений приезда в Казахстан.

Помимо наружного наблюдения, в окружение объектов удалось ввести надежную агентуру, а их телефоны и квартиры поставить на контроль. «Нурлан» и «Азат» оказались «под колпаком» контрразведки.

Спустя некоторое время мы перехватили любопытный разговор «Нурлана» с супругой. Перед сном, шепотом, она поинтересовалась, вышли ли на него «иранские друзья». Резко оборвав жену, он велел немедленно ложиться спать.

При этом длительная слежка за «Нурланом» подозрительных моментов в его поведении не показала.

 

 

После работы он возвращался к семье и поддерживал контакты только с людьми из устоявшегося круга общения, уже досконально проверенных нами. Агентура характеризовала его только с положительной стороны.

Однако оброненная женой фраза все же не давала мне покоя. Интуиция подсказывала, что за ней скрывается какая-то тайная история, страх и женское предчувствие беды.

После совещаний с руководством было решено провести беседу с «Нурланом» и максимально, не раскрывая известные нам сведения, побудить его к откровенному разговору. С помощью психолога мы постарались найти уязвимые точки в его личности.

Нам это удалось. Спустя два часа напряженной беседы «Нурлан» признался, что за несколько лет до прибытия в Казахстан был завербован МИБ Ирана и выполнял щекотливые задания в интересах разведки.

 

 

Перед выездом в нашу страну был тщательно проинструктирован иностранным куратором о способах выхода разведки на него для дальнейшей тайной работы, но уже на нашей территории.

Так, спустя некоторое время после оседания в Актау, он должен был получить письмо, в котором тайнописью будут указаны место и время явки. Требовалось прибыть без опозданий, держа в руке условный сигнал, коим являлся продуктовый пакет красного цвета.

Со слезами на глазах «Нурлан» убеждал контрразведчиков в преданности Казахстану и нежелании работать на иранские спецслужбы. Рассказал, что все это время жил в страхе и не знал, как лучше во всем признаться.

Уже утром следующего дня мы внимательно читали оформленную явку с повинной и, перематывая видеозапись вновь и вновь, изучали его поведение в ходе беседы. Чувствовалось, что он не врет.

Оказалось, что завербовали его на основе зависимости и согласие на сотрудничество он дал лишь под давлением обстоятельств.

В течение последующих нескольких недель контрразведкой проводилась скрупулезная оперативная работа с перевербованным иностранным агентом. Он готовился к будущему контакту с иранскими разведчиками, но уже под нашим пристальным контролем.

 

 

На тот период для нас было важно понять, какую именно работу проводит иранская разведка на территории нашей страны и любыми способами не допустить нанесение урона национальной безопасности.

Сам «Нурлан» мне лично импонировал. Его человеческие качества не давали повода усомниться в надежности и искренности.

Одновременно подобным образом был разоблачен и «Азат», тут же изъявивший желание перейти на сторону Комитета. Он, впрочем, в своих связях с иранскими спецслужбами особо не раскаивался.

По аналогии с «Нурланом», он тоже находился в ожидании условного сигнала от иранской разведки и уже был готов к участию в операции.

К слову, до конца «Азату» мы все же не верили, поэтому работали с ним по принципу условного доверия. Контроль за ним не прерывался ни на минуту.

В один из весенних дней 1997 года, когда я готовился к очередному отпуску, меня неожиданно вызвал к себе начальник Департамента контрразведки полковник Р. Т. Тилебалдинов.

Поздоровавшись кивком головы, руководитель предложил присесть и передал очередную шифровку из ДКНБ по Мангистауской области с пометкой «Весьма срочно!». Еще не взглянув на нее, я сразу же понял суть.

Накануне «Нурлан» получил посылку от иранских родственников, в которой тайнописью была отмечена дата, время и место скорой явки с представителем разведки: 12 марта, 19:00, вход на рынок «Шапагат».

Голова закружилась. Мысли об отпуске отступили сразу же, несмотря на купленные билеты на поезд и ждавшую дома семью. Они поймут и поддержат меня.

По пути к своему кабинету я вдруг понял, что это начало сложной, но многообещающей операции, кодовое название которой было дано «Виктория».

Она знаменовала собой огромное желание молодой контрразведки одержать победу над иностранной спецслужбой и внести реальный вклад в защиту Родины.

У нас было лишь несколько дней на подготовку. И в назначенный день контакт «Нурлана» с иностранным разведчиком был негласно записан контрразведкой.

Обывателю не просто понять, какой огромный пласт сложной и кропотливой работы, потребовавшей неимоверных интеллектуальных и физических усилий, скрывается за столь скупой фразой. Мы работали без передыха.

Место предстоящей встречи было взято под полный контроль, а все пути в город негласно перекрыты.

Прибывшим на явку разведчиком оказался немолодой уже полковник МИБ «Абур», приехавший в Актау транзитом через Туркменистан под видом бизнесмена.

До этого момента он был нам известен, но как предприниматель, поскольку ранее несколько раз посещал страну и налаживал здесь деловые связи. На всякий случай его контакты тщательно отрабатывались городской контрразведкой, но тогда мы и не подозревали, что это иранский разведчик.

Взглянув на «Абура» со стороны, никто и не догадался бы, что он обладает огромным опытом разведывательной работы за рубежом и стремлением достичь цели любыми путями.

Действуя профессионально, под прикрытием двух своих коллег, заехавших в Актау разными способами, «Абур» снабдил агента деньгами, отработал секретные способы связи, оперативные задания и линию поведения.

«Нурлану» требовалось немедленно приступить к расширению круга своих знакомств и сбору сведений о западных бизнесменах, а также информации о ситуации в Казахстане.

Операция перешла в активную фазу. В качестве второго ее исполнителя спустя месяц был подключен и «Азат», на которого иранцы на тот момент вышли уже немного иным способом.

Вероятно, так же, как и мы, до конца не доверяя «Азату», иранская разведка полностью не раскрывала перед ним истинных целей своей работы и использовала его очень аккуратно.

Он периодически контактировал с приезжавшими в Актау иранцами-«бизнесменами» и выполнял их поручения.

С помощью «Нурлана» и «Азата» нам удалось не только обнаружить и обезвредить еще с десяток иранских агентов, прошедших подготовку в разведцентрах, но и полностью понять скрытые цели иностранной спецслужбы. Отныне ее деятельность была взята нами под полный контроль.

 

 

Основной задачей расставленной Ираном агентурной сети являлась пропаганда идей исламского фундаментализма и вербовка новых последователей среди наших граждан.

Однако тайная работа «Абура» с «Нурланом» вызывала у нас серьезную обеспокоенность. Ему платили огромные по тем временам деньги и не скупились на подарки и другие знаки внимания.

Аналитики контрразведки пришли к выводу, что агента готовят к выполнению важного задания иранских спецслужб. В этом ни на секунду не сомневался и я сам.

К середине 1997 года, понимая, что очередные визиты в Актау «Абура» могут вызвать интерес у контрразведки, МИБ приняло решение продолжить работу с «Нурланом» уже в столице – на тот момент красавице Алма-Ате.

Там, с точки зрения противника, работать было гораздо легче при поддержке и под прикрытием посольской резидентуры. Отныне встречи «Нурлана» должны были проходить только в Алма-Ате и в гораздо более конспиративных условиях.

В операциях их прикрытия принимал участие практически весь состав резидентуры. Разведчиками, во главе с резидентом, применялись различные уловки и ухищрения по отвлечению внимания контрразведки.

Тогда они даже не догадывались, что «Нурлан» является ключевым исполнителем уникальной операции «Виктория» и действует под нашим неусыпным контролем.

Ему мы уже доверяли полностью, т.к. он был досконально изучен и многократно проверен. Будущее своих детей он связывал только с Казахстаном, что для нас являлось очень важным.

В один из дней «Абур» прилетел в столицу. Заселившись в арендованной квартире, он вышел на проверочный маршрут накануне предстоящей операции по связи с «Нурланом».

Для него было крайне важно убедиться в отсутствии за собой наблюдения, а для нас – получить редкую возможность провести негласный обыск его вещей. Слепок ключей от квартиры был сделан, дело оставалось за малым.

Рискуя быть раскрытыми, мы все же смогли оперативно изучить и отфотографировать его вещи и, не обнаружив ничего подозрительного, уже собирались выходить.

Но вдруг наткнулись на небольшой листок, спрятанный в колпачке шариковой ручки: очередное поручение для агента. Это было уже слишком...

Худшие опасения подтвердились. На следующей явке «Абур» дал крайне щекотливое и опасное задание.

Оно грозило не только нанесением реального ущерба нашей стране, но и крайне негативными международными последствиями в случае его успешного выполнения.

После доклада Главе государства сути задания было принято решение немедленно пресечь преступную деятельность иранских разведчиков. Сделать это можно было лишь путем их задержания с поличным в ближайшее время.

На следующий день полковник Р. Т. Тилебалдинов созвал экстренное совещание с участием начальника ДКНБ по Мангистауской области и представителями Следственного департамента.

 

 

Я вошел в его кабинет со всеми томами дела контрразведывательной операции. Покинул я его лишь спустя четыре часа. Все это время в напряженной атмосфере «мозгового штурма», порою на повышенных тонах, обсуждались детали предстоящего захвата иранских шпионов.

Мы прекрасно понимали, что на кону стоит безопасность государства.

Завершив совещание уже ближе к ночи, мы разошлись для организации спецоперации. Очередная явка разведчика с «Нурланом» должна была пройти уже через два дня.

Накануне руководитель посольской резидентуры вдруг неожиданно вылетел в западные регионы, пытаясь пустить нас по ложному следу и отвлечь все наши силы на время важной встречи с агентом. Но нам удалось успешно «поработать» как по нему самому, так и по главному фигуранту операции.

 24 февраля «Абур» вышел из дома и, пройдя двухчасовой проверочный маршрут, зашел на территорию Никольского рынка. Там его уже ожидали двое напарников, основной задачей которых было прикрытие действий своего начальника.

Установив с «Нурланом» визуальный контакт, разведчик повел его к выходу с базара в сторону иранской дипмиссии.

Неужели они направляются в посольство? Холодный пот прокатился по моей спине. Чуть забегая вперед, скажу, что эта операция стоила мне несколько седых волос на висках.

Вход «Нурлана» в здание был недопустим не только с точки зрения невозможности проведения операции по задержанию, но и грозил полной расшифровкой самого источника. Прослушивающие устройства были бы, несомненно, найдены при его осмотре.

С другой стороны, мы не могли задержать разведчика по пути следования, поскольку самой передачи документов – основных вещественных доказательств – пока не произошло.

Но судьба нам благоволила. Обойдя вместе с агентом рынок, с другой стороны, «Абур» вновь завел его в укромное место и продолжил беседу подальше от посторонних глаз. Через несколько минут он уже держал документы агента в руках. Команда на задержание была отдана немедленно.

Подбежавшая тотчас группа захвата скрутила «Абура» и двух его подельников, страховавших агентуриста с двух сторон. Захваченных шпионов тут же одолел страх и ужас от предстоящих последствий.

 

 

Менее чем через полчаса они уже находились в следственном изоляторе КНБ и подавленно, с огромной неохотой давали показания.

К слову, до самого конца подельники пытались запутать следствие, стремясь пустить его по ложному следу.

При задержании пришлось для вида немного «помять» и самого «Нурлана», у которого возник животный ужас в глазах, а лицо стало бледно-серого цвета. Он еще долго вспоминал об этом с некоторой обидой в голосе.

В этот же день Следственным департаментом КНБ было возбуждено уголовное дело по статье «Шпионаж». Обвиняемым грозили длительные сроки заключения в казахстанской тюрьме.

Однако, принимая во внимание, что операция уже позволила полностью сковать работу иранской разведки, на основании акта доброй воли Главы государства, фигуранты дела были помилованы и выдворены из республики.

Менее чем через два месяца мы, организаторы и разработчики спецоперации, впятером стояли в торжественном зале резиденции Президента РК и, затаив дыхание, ждали прибытия Нурсултана Назарбаева.

Пять орденов, два генеральских звания, честь пожать руку и получить благодарность от Президента, а главное, гордость за то, что внесли свой вклад в поддержание стабильности, стоили всех тех усилий и нервов, которые мы потратили в ходе этой работы.

В последующем руководители многих иностранных государств выразили восхищение итогами уникальной операции, а отношения с Ираном, несмотря на короткий период напряженности, все же перешли на новый, добрососедский уровень.

Молодая, казалось, неопытная казахстанская контрразведка доказала всему миру, что способна дать отпор любому враждебному действию, откуда бы оно ни исходило.

Для меня лично результат этой операции – не только орден и чувство гордости для всей моей семьи, но и вдохновение на дальнейшие победы в оперативной и повседневной жизни.

К слову, служу я на благо Родины до сих пор...

03 ноября 2021

ДОКТОР КУНТОРОВ: НАЧАЛО ДИНАСТИИ

Вертолет «Ми-8» Ушаральской пограничной авиаэскадрильи выполнял специальное задание по маршруту Ушарал – Маканчи. Внезапно он пропал с экрана радара. Позже выяснится, что экипаж попал в сложные метеоусловия, геликоптер, потерпев аварию, упал в заснеженной степи.

 

 

В списке погибших в результате крушения винтокрылой машины был и военврач Канат Базарович Кунторов. Знавшие его люди говорят о нем, как о смелом человеке. Однако он очень не любил летать на вертолетах, предпочитал другие средства транспорта – автомобильный, железнодорожный, нередко добирался до застав верхом на лошади. Но, когда нужно было срочно доставить в госпиталь заболевшего солдата, врач без колебаний занял место медика на борту «вертушки». Выполняя свой врачебный долг, Канат Кунторов помогал тяжелобольному, как оказалось, ценою собственной жизни.

Это было время, когда в казахстанской армии, в том числе, и в Пограничных войсках, не хватало офицеров. Такой же дефицит кадров сложился и в военно-медицинской службе. Во время учебы в Семипалатинском медицинском институте Канат прошел подготовку на военной кафедре, имел воинское звание «лейтенант». В 1994 году он призвался в Маканчинский пограничный отряд.

Бакыт Кайнельхалыковна вспоминает, что в нача­ле ­­­­­1999  года ­ ее  муж отправился  ­на таджикско-­афганскую границу. Поначалу предполагалось, что врач пробудет там два месяца, но провел в Таджикистане восемь, с января по август. Здешние горы разительно отличались от привычного Канату Кунторову Тарбагатая, где маканчинец привык любоваться снежными шапками вершин, розовевших на восходе солнца, и цветущими на окружающих сопках тюльпанами. В чужих горах казахстанцев окружали лишь серые камни, а по утрам проплывали еще более темные тучи, цеплявшиеся за нависавшие над блок-постом скалы. И в любой миг можно было ждать сюрпризов из-за «речки» – так называли Пяндж, разделявший Таджикистан и Афганистан.

– Рассказывал, что обходил посты казахстанских бойцов, проверял состояние здоровья, в случае необходимости лечил, – вспоминает его супруга. – В условиях горной местности это означало, что многие километры приходилось проделывать пешком. Главное, вернулись домой все живые-здоровые.

Очень ждали его возвращения дети, и когда отец должен был приехать, они не спали всю ночь. А в награду им были гостинцы из южной страны – фрукты, орешки, и прочие сладости.

Погиб Канат Кунторов в звании «капитан». Ранг этот в армейской иерархии не очень высокий. Несмотря на это, он успел сделать многое, словно оправдывая свою фамилию, доставшуюся от предков, став жизненным ориентиром для родных и близких.

Многие его братья носят погоны. Жена Бакыт Кайнельхалыковна после трагедии начала службу в Маканчинском пограничном отряде, в Пограничной службе вслед за ним появилась целая династия Кунторовых.

 

 

Удивляться этому не ­стоит – дело охраны рубежей в этом краю издавна передается от поколения к поколению. Так было и во времена Кабанбай батыра. На протяжении всего XVIII столетия джунгарское воинство не давало покоя казахским аулам. В ту тревожную эпоху в каждой юрте «оружие всегда висело на кереге».

По сей день многие маканчинцы связывают свою жизнь со службой на границе, и не только на востоке, но также на севере, юге и западе нашей необъятной страны. Много выходцев из Маканчи можно встретить и среди курсантов Пограничной академии КНБ РК. Стать пограничником, живя в Маканчи, немудрено, ведь граница – рядом. Школьники нередко становятся гостями на заставах, здесь им показывают, как солдаты несут службу по охране границы, дети могут потрогать руками оружие, погладить собаку или лошадь. А  главное – их знакомят с историей родного края.

Бакыт Кайнельхалыковна работала в районной больнице, но после гибели мужа решила заменить его и призвалась в Маканчинский пограничный отряд. В 2002 она стала начальником медицинской службы Усть-­Каменогорского пограничного отряда. В 2013 году вышла на пенсию в звании «майора», но работу врача не оставила. В настоящее время возглавляет сельскую врачебную амбулаторию приграничного села Карабута Урджарского района.

Сын, Кайнар Кунторов, пошел по стопам отца, он – кад­ровый офицер, в 2011 году закончил командный факультет Военного института КНБ РК.

На его решение стать военным в первую очередь повлиял отец, он ему и говорил, мол, вырастешь, поступишь в Военный институт. Когда не стало отца, Кайнару было 10 лет, но сын очень хорошо помнит его.

– Я вспоминаю отца в форме, он был подтянутый, настоящий офицер, очень общительный, отзывчивый, любил пошутить, – говорит Кайнар. – В воинской части он был начмедом, но его принимали за кадрового военного. Он был строгим в службе. Наверное, все это и повлияло на мое решение стать пограничником, а службу на границе я начинал в Маканчинском отряде.

Глава семейства и детей воспитывал в строгости. Второго сына он назвал Ернур, а младшего – Ерасыл, наверное, потому, что тот родился в Маканчи, на земле Кабанбай батыра. Двое младших были совсем маленькие, а Кайнара отец водил в спортивные секции, тот занимался таэквондо, другими видами спорта.

По воспоминаниям его родного брата подполковника Ербола Базарова, когда он в 1998 году окончил Государственный университет «Семей» по специальности «ветеринарная медицина», Канат предложил ему призваться в Пограничную службу. Сегодня подполковник Ербол Базаров – начальник управления охраны и обеспечения ПС КНБ. И теперь его старшая дочь Адина пошла по стопам взрослых, она курсант первого курса Военно-медицинской академии им. Кирова в Санкт-Петербурге.  

 

 

Канат Кунторов участвовал в проведении военнослужащим хирургических операций в больнице села Маканчи. Практичес­ки все свое свободное время начальник медслужбы проводил в санчасти, так как фельдшеры и санитары лазарета в то время были из числа солдат срочной службы, нередко ему приходилось заступать дежурным врачом. А вызовы к больным с пограничных застав поступают практически каждый день, и он сам выезжал на границу.

В зимнее время не было дороги к заставам в горах Тарбагатая, больных доставляли на лошадях там, где отсутствовала возможность добраться на высокопроходимой технике.

Родственники Каната знали мягким и улыбчивым. Он очень сильно любил родителей, свою семью, особенно сыновей, баловал их. В те времена Канат был одним из первых пограничников из села Коктерек. Командование Маканчинского отряда закрепило за ним участников Великой Отечественной войны, и каждый год 9 мая он на своем желтом «Москвиче» привозил гордых собою ветеранов на парад, проводившийся в Маканчи. Большое уважение к аксакалам, возможно, зародилось от того, что он не видел своих дедов. Дед Акыш Кунторов погиб в бою в мае 1942 года под Смоленском, захоронен в братской могиле № 8 в селе Днепровское Новодугинского района Смоленской области Российской Федерации. А дед по линии матери – Бакенов Есенгелди погиб в бою в октябре ­1944 го­да, захоронен на гражданском кладбище коммуны Воеводень, (с. Вайда-Сент-Иван) в Трансильвании в Румынии. К сожалению, информация о местах их захоронений стала доступной только в 2010 году, когда Канат уже ушел из жизни.

 

 

По воспоминаниям родных, он был достойным сыном родителей, идеальным мужем, замечательным отцом и братом. Благодаря его заботам и средний брат, Мурат Кунторов, тоже офицер, подполковник полиции, на руководящих должностях Департамента полиции ВКО, и его сын Данияр Базаров также военнослужащий Минис­терства обороны РК. Племянник, Мади Кунтуров, выпускник Академии ПС КНБ – начальник группы охраны отдела материально-технического снабжения Департамента ПС по Восточно-Казахстанской области.

– Нередко бывает так, когда незнакомые мне военные люди слышат мою фамилию, интересуются, кем мне приходился капитан Канат Кунторов, – ­признается его племянник старшина Мухит Кунторов. – Один бывалый пограничник рассказал мне, как дядя спас жизнь солдату. Парень подшивал подворотничок и держал иголку в зубах, и вдруг нечаянно заглотил ее. Дядя сделал ему массаж, с помощью еще каких-то манипуляций изъял иглу. Я много раз слышал, что он был замечательным отцом и хорошим офицером.

Канат Кунторов воспитывался в простой сельской семье, отец, Базар Кунторов, работал в колхозе механизатором, мать, Кулян Есенгелдина, – педагогом в сельской школе. Как и многие молодые ребята в Маканчи, Канат Кунторов в 1984–1986  годы отслужил срочную службу в советской армии, а в 1994 году после учебы в Семипалатинском медицинском институте приехал по распределению в родное село и работал в Маканчинской районной больнице врачом – анестезиологом-реаниматологом. Но судьба ему уготовила другую стезю – охранять покой Родины, путь, по которому за ним пошли многие его родные и близкие.

02 ноября 2021

ПРОВОКАЦИЯ НЕ ПРОШЛА

История выигранной у иностранных диверсантов схватки

 

Выстрел из снайперской винтовки прервал жизнь 13-летней таджикской девочки. Ее тело ранним августовским утром обнаружили на склоне горы, где она собирала фисташки. Случилось это в полутора километрах от казахстанской позиции пограничного поста «Висхаровское ущелье».

Пятнадцатый сводный стрелковый батальон пограничных войск Казахстана находился в Таджикистане уже месяц. Подразделение обеспечивало охрану государственной границы РТ с Афганистаном на участке 136 Пограничного отряда группировки пограничных войск РФ. В зоне их ответственности находилось два стратегически важных ущелья Висхара и Пшихавр. Через многое пришлось пройти молодым солдатам за это время, но тот летний день 1997 года они запомнили на многие годы.

 

 

Убийство подростка из села Тогмай стало катализатором непредсказуемых событий. Не прошло и часа после обнаружения бездыханного тела, как все село восстало. Женщины рыдали и рвали на себе волосы. Мужчины вооружались: кетмень, мотыга, нож, да и просто камень – все шло в дело.

Разгневанная, подогреваемая чувством мести толпа двинулась в сторону дислокации казахстанских пограничников. Шли они целенаправленно к конкретному пограничному посту, на таджикском и русском языках выкрикивая проклятья и требуя возмездия. За разъяренными людьми, готовыми крушить и убивать, безучастно следовали, не вмешиваясь, несколько милиционеров…

 

 

В тот день, а это было 21 августа, на посту, держа в руках автомат, стоял еще не подозревавший, в чем его обвиняют, казахстанский военнослужащий Фархат. Солдат искренне не понимал, чем он не угодил местным жителям, был растерян и испуган. Чем ближе подходила толпа, тем крепче он сжимал в худых руках автомат.

Когда до позиций КАЗБАТа оставалось около 10 метров, на «разделительной» полосе появилась оперативная группа военной контрразведки КНБ…

Оперативная группа прибыла в Таджикистан в составе 15-го отдельного сводного стрелкового батальона и состояла из трех сотрудников военной контрразведки. Старшим группы был капитан В. Ким, помогали ему оперуполномоченные - старшие лейтенанты Е. Карбузов и Е. Жакишев.

 

 

Ранним утром того злополучного дня оперативники, позавтракав, обсуждали план предстоящих мероприятий. Через два дня ожидался приезд командующего Силами охраны Государственной границы Вооруженных Сил Республики Казахстан. Необходимо было дополнительно изучить обстановку на участке для подготовки доклада высокопоставленному руководству.

Внезапно затрещала рация, по которой взволнованный голос дежурного сообщил об убийстве ребенка и агрессивной толпе местных жителей, направившихся к позициям КАЗБАТа. В течение трех минут собравшись и вскочив в автомашину, оперативники выехали к месту происшествия.

 

 

В это время толпа местных жителей продолжала приближаться к посту, на котором стоял Фархат. Внезапно прямо перед ними остановился мощный «Урал», из которого выпрыгнули военные контрразведчики. Пока командир опергруппы вел переговоры с агрессивно настроенной толпой, другие ее участники буквально схватили и силой затолкали в машину оцепеневшего от страха Фархата. Распластав продолжающего крепко держать автомат 19-летнего парня в кузове, оперативники стремительно вывезли его в расположение погранотряда. Толпа, продолжавшая шуметь и требовать солдата, осталась позади…

Несмотря на отсутствие прямых улик, местные правоохранительные органы возбудили в отношении Фархата уголовное дело.

 

 

Тем временем, укрыв солдата на гауптвахте пограничного отряда и организовав его охрану, военные контрразведчики приступили к собственному расследованию. Первичная проверка показала, что стрельба на казахстанском посту и позициях не производилась. Осмотр закрепленного оружия подтвердил, что Фархат из него не стрелял. К месту происшествия и трупу девочки оперативников не допустили. Возникали главные вопросы: «Кто это сделал?», «Для чего?». Началась отработка оперативных версий.

Наиболее часто различные провокации против казахстанских и российских пограничников проводили группы под командованием полевого командира Джунайдулло Умарова, бывшего полковника Министерства обороны Таджикистана. Расположившаяся в кишлаке Шуриён на территории Афганистана, на удалении 20 км от линии госграницы, банда действовала с особой дерзостью и жестокостью. Согласно разведданным, в ее составе было около 150 хорошо вооруженных боевиков.

 

 

На этом же участке разведывательно-диверсионной деятельностью активно занимались члены Объединенной таджикской оппозиции и Партии исламского возрождения Таджикистана, целями которых была дестабилизация обстановки.

Однако эти бандформирования, включая руководителей, в основном состояли из таджиков. Поэтому даже для них убийство малолетней таджички было чрезмерно жестоким и непозволительным. К тому же, как было установлено, отец убитой девочки поддерживал связь с членами бандформирований. Одним словом, вопросов было много.

 

 

Одним из ценных оперативных источников военных контрразведчиков был местный житель под псевдонимом «Висори». Имея большую семью и маленькую заработную плату, которой не хватало даже на пропитание семьи, он с искренним уважением принимал помощь казахстанских оперработников в виде продуктов. В основном это были мука, хлеб, консервы. В знак благодарности предоставлял требуемую информацию.

Именно «Висори» сыграл ключевую роль в ответе на вопрос: «Кому была выгодна смерть девочки?» От него и поступила информация, что накануне происшествия этот участок границы пересекала афганская группа «Черные аисты».

 

 

Информация о ней была разной, во многом противоречивой. По основной версии это был диверсионно-истребительный отряд специального назначения, сформированный в ходе афганской войны. Члены отряда были хорошо подготовленными военными специалистами, профессионально владеющими различными видами вооружения, средствами связи, умели читать топографические карты. Они хорошо ориентировались на местности и были неприхотливы в быту. Каждый «аист» был универсален, одновременно исполнял обязанности радиста, снайпера и минера.

По сведениям «Висори», убийством девочки «аисты» пытались разжечь конфликт между местным населением и военнослужащими. Возможная стрельба казахстанских пограничников в мирных жителей могла быть использована для срыва договоренностей, достигнутых в рамках подписанного противоборствующими сторонами два месяца назад мирного соглашения.

После анализа всех полученных сведений опергруппой был разработан план мероприятий по отводу военнослужащего от ложных обвинений. Приоритетной задачей стояло обеспечение безопасности Фархата, которого срочно надо было отправлять на родину.

 

 

О версиях произошедшего и необходимости его вывоза из Таджикистана, не дожидаясь окончания следствия, старшим опергруппы было доложено прибывшему через два дня командующему Силами охраны Государственной границы Казахстана. Согласившись с исчерпывающими доводами военных контрразведчиков, генерал забрал с собой солдата и скрытно вывез его, сначала на вертолете в Душанбе и дальше военным самолетом в Алматы.

Теперь перед военными контрразведчиками стояла задача убедить в невиновности солдата местных жителей, в том числе отца погибшей девочки, который продолжал угрожать казахстанским пограничникам расправой.

Для этого оперативниками был использовано влияние одного из местных руководителей. Он последовательно убеждал сельчан в невиновности солдата.

 

 

К реализации замыслов оперативников активно подключился «Висори», который имел связи и влияние среди местных старейшин. После его доводов один из старейшин, захотев лично переговорить с военными контрразведчиками, пригласил их через «Висори» в гости.

После долгих обсуждений в село в сопровождении «Висори» пошел старший лейтенант Е. Карбузов. Свою роль сыграло то, что офицер военной контрразведки был выходцем из сельской местности южного региона Казахстана. Зная уклад жизни простого дехканина, старший лейтенант вызвал симпатию внимательно наблюдавшего за ним старейшины. Душевный характер разговору придали воспоминания оперативника о своем доме, родителях и работе с раннего детства на поле.

Вдруг возникшая симпатия усилила убедительность слов оперативника о прорыве накануне убийства девочки диверсионной группы афганских моджахедов. Его слова подтвердил «Висори», который дополнил рассказ казахстанского офицера сведениями о жестокости диверсантов и их целях рассорить таджиков и казахов.

 

 

Выслушав и внимательно всматриваясь пронзительным взглядом в своих гостей, сельский старейшина на несколько минут задумался. Медленно встав с топчана, старик прошел вглубь двора, откуда вернулся с петухом в руках. Он еще раз внимательно посмотрел на оперативника и передал ему птицу, сказав, что его родители воспитали хорошего сына. Рядом стоявший «Висори» улыбнулся. Уже по дороге из села, он объяснил, что таджики дарят петухов только почетным гостям, и это хороший знак.

В последующем командование пограничного отряда предоставило официальным властям доказательства причастности к убийству девочки и другим провокациям диверсионной группы из Афганистана. Ситуация стабилизировалась.

Действия военных контрразведчиков были высоко оценены командующим Силами охраны Государственной границы Казахстана. Все члены оперативной группы были награждены ведомственными наградами.

02 ноября 2021

ЧЕЙ КОСТЕР В ТУМАНЕ СВЕТИТ?

 

Чуть заметный, стелющийся по ущелью дымок первым заметил сержант Сеитов.

– Дым, товарищ лейтенант, – почти шепотом произнес он.

– Где? Не вижу, – переняв манеру подчиненного, ответил командир.

– Да вон же, над елями.

Сакаров всмотрелся в темно-серый пейзаж.

– Нет, не вижу. Показалось тебе.

– Да нет же, товарищ лейтенант! – заволновался пограничник, – ну как же Вы...

 

«Приказываю выступить на охрану Государственной границы Республики Казахстан», – начальник пограничной заставы опустил руку от козырька зеленой фуражки и внимательно осмотрел весь пограничный наряд. Оружие, снаряжение было разобрано нарядом, приторочено к седлам лошадей.

Лейтенант Шухрат Сакаров не так давно прибыл в подразделение границы, но уже успел за короткий срок побывать на всех участках этой подгорной заставы. Здесь не было сигнализационной системы, и пограничная служба строилась не по классическому образцу. Нарушителей границы искали в горах во время дозоров и поисков. И вот сегодня поступили новые сведения: где-то в горах находятся незваные «гости из-за кордона». Сборы пограничников были недолгими, и вот уже кавалькада из пяти всадников отправилась вверх по пока еще широкой тропе мимо полосатого шлагбаума и наблюдательной вышки часового заставы.

Рядом с молодым офицером уверенно сидели в седлах командир заставских связистов сержант Танат Сеитов, вожатый служебной собаки Владимир Винокуров, кавалерист Эрик Нуржанов. Вместе с пограничниками в дальний путь отправился опытный дружинник и проводник, скотник местного хозяйства Марат Нурпаков. Овчарка Сара, имевшая в своем зачете десяток задержанных нарушителей границы, имела большую свободу, она весело бежала рядом с лошадьми, время от времени впрыгивая на руки к своему вожатому. Этому приему Владимир начал учить ее сразу после их прибытия на заставу. Уроки пошли впрок, и теперь было достаточно одной короткой команды – и поджарый зверь уже удобно устраивался на холке коня.

Навьюченные снаряжением и припасами на несколько дней лошади ходко шли по пересеченной местности. Конец мая хоть и радовал людей обилием сочной зелени, но еще отдавал холодом. Способствовал этому и мелкий дождик, зарядивший через час после начала экспедиции. Чтобы не промокли ватные камуфляжные куртки, поверх их по команде лейтенанта, пограничники накинули резиновые плащи химической защиты, прихваченные с собой как раз ради этой надобности.

Тропа петляла по лиственному и хвойному лесу, меж покрытых свежей травой холмов. Несколько раз пришлось перебираться через бурную горную речку. Дождь то затихал, то набирался новой силы, омывая плащи и бока подрагивающих от озноба лошадей. И вот несколько десятков километров пути уже позади. После очередной переправы впереди замаячила большая поляна с несколькими деревянными срубами на ней. Здесь несколько дней будет базироваться небольшой воинский отряд. Отсюда пограничники будут уходить дальше в горы на свою «охоту» за нарушителями границы.

С прибытием солдат на пост и дождь, испытывающий их на выносливость, затих, выглянуло нежаркое солнце, начали раскрываться желтые глаза одуванчиков. Вот уже расседланы трудяги-кони.    Над срубом взвился зелено-лазоревый пограничный флаг. Переворошено сено в одной из комнат бревенчатого дома, настелены спальные мешки. Танат настраивает рацию и передает на заставу информацию о прибытии группы к месту несения службы. В то же время Эрик вместе с проводником готовят горячий обед, главный для любого солдата. Впереди короткий отдых и к вечеру – рывок по ущелью вверх для исполнения своей главной задачи.

Наступающие сумерки прервали отдых. К новому походу вместе с ним лейтенант Сакаров приказал готовиться двоим – сержанту Сеитову и рядовому Винокурову с собакой. Переправившись на двух лошадях через горный поток, все трое спешились, отдав поводья в руки оставшемуся на «хозяйстве» кавалеристу. В назначенное время или по сигналу офицера он должен был подготовить все к обратной переправе.

Трое вооруженных автоматами людей и собака заспешили вверх по тропе. Дождь, не мучавший людей несколько часов, припустил вновь. Не очень удобная погода для пограничников, но то же самое думают и те, кто непрошено ходит по здешним горам. Уж сейчас они не прячутся по зарослям и расщелинам.

Холод вместе с дождевыми струями проникает за воротники камуфляжей, растекается по всему телу, но с набранным темпом ходьбы почти что исчезает. И дождь, как бы понимая свою бесполезность, затихает, оставляя после себя мокрую траву и склизкие камни. Тропа то расширяется до размеров большой дороги, то вовсе исчезает в каменных россыпях.

Чем выше поднимались в гору офицер и солдаты, тем больше встречались им следы ушедшей зимы. Поперек русла горного потока в нескольких местах лежат снежные, перемешанные с вырванными деревьями, завалы. Это следы сошедших зимой лавин. Снег уже слежался и покрылся твердой коркой, по которой можно безбоязненно ходить человеку. Ширина языков лавин достигает пятидесяти – ста метров. Да и до журчащей внизу воды метров пять.

–          Если к середине лета растает, – восторженно сказал своему командиру Танат, – будет хорошо.

Удивляться творениям Природы времени у пограничников не было. Превозмогая усталость, они спешили дальше к раскинувшейся через несколько километров поляне. Уже там, вновь застигнутые небольшим дождичком, в старом, вдрызг разбитом вагончике они смогли передохнуть несколько минут, пока небесная влага наконец-­таки иссякла.

Первым дым от костра заметил сержант Сеитов. Решено было проверить его.

– Володя, останься с собакой здесь, а мы пошли дальше, – приказал офицер.

Оборудованный шалаш прятался в густом ельнике, поблизос­ти потрескивал небольшой костер. Увидев искомое, пограничники залегли в сырую опавшую хвою. Людей видно не было, но все говорило об их присутствии: и сам огонь, и лежащее рядом с ним что-то, напоминающее брезентовую плащ-накидку.

– Может это лесники? – засом­невался сержант.

– Что им здесь делать? – отверг эту мысль офицер. – Ночь, холод... да и лошадей не видно... Нет, не может быть.

– «Будем наблюдать», – решил про себя Сакаров. – Лезть наобум в шалаш не стоит – вдруг там много людей, а нас всего двое». Вслух же сказал сержанту:

– Давай-ка подберемся поближе.

Подбирались ползком, через несколько секунд замерли, уткнувшись в холод утрамбованного лесного наста, увидев человека. Он вышел из-под низко стелющихся над землей еловых веток. «Кто он? Во что одет? Что при нем?». Но ответа на эти вопросы у лейтенанта не было. Темнота и размытый силуэт. Однако неизвестный явно осторожничал: вот прислушался, постоял с минутку и направился к шалашу. Шум горной речки скрадывал посторонние звуки. Неизвестный еще несколько раз появлялся из шалаша и заходил в него вновь. Казалось, что кроме него там больше никого нет.

 

 

Танат по жестам своего командира понял, что ему надлежит подползти к хижине еще ближе. Но сделать это было затруднительно – убежище нарушителей границы находилось за водным потоком. Да, это была еще не та речка, что шумела несколькими километрами ниже, возле срубов поста. В нее еще не влились десятки ручьев с гор, не наполнили талой водой остатки лавин. Но все равно это было препятствие. Его можно было преодолеть, прыгая с камня на камень, но в данной ситуации поступать так не следовало. Сержант подполз к самой воде и почувствовал на лице капли холодных брызг. Секунды растерянности... и принято решение. Солдат, закрепив на спине автомат, пополз прямо по скользким камням, непрерывно следя за всем происходящим на том берегу. Руки, ноги, тело обожгла ледяная вода. Несколько мгновений прошло в борьбе с сильным, волокущим за собой потоком. И вот он уже у объекта наблюдения, до шалаша рукой подать, но она, как и все тело, дрожит от холода под насквозь промокшим обмундированием. Вода хлюпает и в ботинках, хорошо, что идти пока еще не надо, а то чавкающий звук непременно выдал бы его непрошеным гос­тям.

Шухрат Сакаров следил за своим подчиненным с напряжением, но на один лишь миг прикрыл глаза. И вот солдата уже нет. «Куда он делся? – засвербила испуганная мысль. – Упал в воду? Но всплеска не было. Не было никакого шума». Успокоение пришло, когда наконец-таки увидел его распластанную мокрую фигуру и понял маневр своего подчиненного. «Молодец, Танат», – отметил про себя офицер и без сомнения двинулся следом, придерживая свое оружие.

И вот в нескольких метрах лежат два мокрых человека. Холодно, зуб на зуб не попадает. Но время разогреваться и действовать еще не пришло.

Из хижины послышалась незнакомая речь – не русская и не казахская. «Разговаривают, значит там не один, – понял Шухрат. – А сколько? Двое? Трое? Больше?». Старый знакомый выходил из шалаша еще несколько раз. Теперь стало понятно, что это китаец. По всей видимости, собрались еще не все. Эти парни ждали еще кого-то. Значит, уже пора действовать: захватить этих, а потом и тех, кто на подходе. В какой-то момент Сакаров чуть было не раскрыл себя – он поднялся для броска вперед, но в тот же миг наружу вышел наблюдатель. Их разделяло несколько мет­ров. Лейтенант инстинктивно отпрянул назад, хрустнув веткой, но это не встревожило китайца, он лишь мазнул взглядом в том направлении и забрался под еловую крышу.

Выждав минуту-другую, Сакаров показал жестами сержанту, как надо действовать. Сеитов обошел костер с одной стороны, лейтенант – с другой. По команде они с автоматами наперевес одновременно рванулись к хижине.

– Руки вверх! Всем лечь!

Лесные «поселенцы», изумленные, уставились на вооруженных людей. «Что такое? Кто это? Что говорят? Что хотят?» Но стволы «Калашниковых» разъяснили им суть ответов. Один из нарушителей – а всего в шалаше их было трое – кинулся бежать, напролом через ветки. Но сержант был начеку и после ловкой подножки свалил того на землю и скрутил руки за спиной при­пасенной ранее веревкой. Видя такой исход попытки бегства, двое других задержанных безропотно дали связать и себя.

На условный сигнал офицера из зарослей выскочил Винокуров с Сарой. Теперь охранять задержанных должен был он, а остальной наряд сел сушиться возле тлеющего костра. Шухрат даже скинул свои ботинки и носки, вытянув к теплу озябшие ступни. Но «охота» на этом не закончилась. Через пятнадцать минут раздался хруст веток и к шалашу подошел человек с огромным мешком на спине. Он не подозревал, что идет в ловушку, и не предпринимал никаких мер безопасности.

Босой лейтенант вскочил с земли и поднял на незнакомца ствол своего автомата.

– Бросай! – сказал он негромко. – Руки вверх!

 Китаец сразу понял, что от него хотели, тотчас сбросил мешок и поднял руки. Вот и четвертый нарушитель со связанными руками нашел свое место рядом с сотоварищами.

Посоветовавшись с бойцами, Сакаров решил остаться здесь до восхода солнца. Винокуров, как наиболее боеспособный и сухой, ушел вверх по склону и вместе с собакой залег в охранение...

Владимир взглянул на «командирские» часы – они показывали три часа ночи. Под своим боком он ощутил тепло своего четвероногого друга и до боли в глазах всматривался в окружающую темноту, вслушивался в шум горного потока, перебивающий другие звуки. Может быть, поэтому чуть было не пропустил момент появления пятого злоумышленника. А тот, как будто что-то почувствовал, уловил неладное возле лагеря. Вооружившись массивной палкой, китаец ринулся на вожатого. Шум услышали и внизу – все еще босой лейтенант с автоматом наперевес рванулся на помощь своему солдату. Но нарушитель, уже осознав неравенство в силах перед вооруженным пограничником и рычащей собакой, отказался от единоборства и бросил свое импровизированное оружие.

Больше до утра никто к остывшему костру не подошел. А как рассвело, процессия с мешками, в которых оказались рога маралов, под стволами трех «Калашниковых», двинулась к пограничному посту. Карабкались по снежным увалам и каменистым осыпям и через   два   часа   подошли   к переправе. После двух выстрелов в воздух со стороны срубов, держа в поводу отдохнувших лошадей, подошли к речке оставшиеся на «хозяйстве» солдат и дружинник.

Судя по разобранным вещам нарушителей, где-то в горах находился еще один «рогоносец». Именно за ним отправился к следующей ночи лейтенант Сакаров. Он взял себе в помощники рядового Винокурова с Сарой и Марата Нурпакова. Оставшиеся бойцы охраняли пленных, содержащихся в одной из комнат сруба, связывались по рации с заставой, готовили еду. В общем сидели, как говорится «на хозяйст­ве».

После совещания с провод­ником и размышлений Сакаров решил идти по другому ущелью. Напуганный разорением стоянки китаец непременно должен оказаться там. Накрапывал дождь, но сквозь капли и ветер пограничники уловили-таки запах дыма. Вскоре был обнаружен и его источник – уже почти погасший костер. Прочесали окрестности – безрезультатно.

–          Ну, что же, – сказал командир, – подождем его здесь.

Пограничник не ошибся: через несколько часов они увидели груженого мешком нарушителя. На всякий случай решили не спешить с задержанием: а вдруг все-таки он не один? К рассвету решили больше не тянуть. Первым словом, что услышал проснувшийся от толчка в плечо «рогоносец», было сакраментальное.

–          Вставай! Руки вверх!

Утром все военнослужащие и дружинник выстроились у флагштока с пограничным флагом. Теперь каждый из группы, глядя вверх на развевающееся полотнище, понимал, что поднимали его не зря. Пограничная работа сделана и сделана неплохо.

– Какой сегодня день? – слегка улыбаясь, спросил лейтенант.

– Двадцать восьмое мая, – ответил сержант Сеитов.

Ну что ж, поздравляю вас, товарищи бойцы, со старым Днем пограничника. Подарков дарить не буду. Вы их сами себе сделали. Не каждый пограничник может похвастаться таким уловом.

Пока офицер разговаривал со своими солдатами, на холме за рекой появились несколько всадников.

– Товарищ лейтенант, – указал пальцем на приближающихся Винокуров. – Наши... на подмогу едут.

– Вот и хорошо, – обернулся в указанном направлении офицер, – выводи задержанных, поедем домой.

01 ноября 2021

НИГЕРИЙСКИЙ СЛЕД

В первые годы независимости особое беспокойство для органов национальной безопасности среди иностранцев создавали нигерийцы. Они активно налаживали контакты с местным криминалитетом. Имея широкие финансовые возможности, нигерийцы стремились на системной основе использовать территорию Казахстана для транзита наркотиков и играть в этом «первую скрипку».

Первые сведения в отношении граждан Нигерии, подозреваемых в причастности к наркобизнесу, датируются 1994 годом. Из ФСБ России поступила информация, что в порту г.Антверпен (Бельгия) задержан контейнер с 1260 кг марихуаны, предназначавшихся одной московской фирме. По сведениям ФСБ, после ликвидации указанного наркоканала преступники рассматривали его в качестве замены возможности Казахстана.

 

 

Но только через два года казахстанские оперативники встретились лицом к лицу с наркодельцами из Нигерии. Аппетиты тех непомерно росли. В связи с этим руководством Комитета проведено совещание и создана оперативная группа из числа наиболее опытных оперативных работников.

 

 

Изучив большой объем информации, проверив иностранных студентов на причастность к наркопреступлениям, КНБ раскрыл всю цепочку совершения преступлений. В период с 1996 по 1998 годы совместно со спецслужбами России, Узбекистана и Кыргызстана удалось провести ряд операций по пресечению деятельности нигерийских наркодилеров.

Одна из таких операций под кодовым названием «Сафари» началась еще в 1996 году в г. Алматы. Тогда в поле зрения КНБ попали нигерийские студенты, ведущие весьма «нескромный» образ жизни. Установлены их обширные связи не только в РК и Нигерии, но и в России, Пакистане, Таиланде, Индии и Бразилии. Собраны характеризующие их данные, получены первичные сведения об их причастности к незаконному международному обороту наркотиков.

 

 

В июле 1997 года из Таможенной службы Великобритании получена информация об обнаружении двух почтовых отправлений из Бразилии в г. Алматы. В обоих было около 2 кг кокаина. Казахстанские оперативники выдвинули версию о том, что указанные отправления осуществлены нигерийской наркогруппировкой, организовавшей в г. Алматы перевалочный пункт контрабанды наркотиков из Индии, Пакистана и Бразилии в Российскую Федерацию. Руководством КНБ и Государственного следственного комитета принимается решение о проведении «контролируемой поставки». В г. Алматы на базе подразделений КНБ и ГСК создается совместная оперативная группа. Для проведения спецмероприятия из ФСБ РФ командируется группа специалистов с техникой. Всего в операции было задействовано около 50 человек.

 

 

Тем временем были установлены два казахстанца, которые получили посылки, а после передали их гражданам Нигерии. В результате операции удалось задержать 5 наркокурьеров. Было изъято 12 кг героина и 2 кг кокаина, планировавшихся для переправки из Пакистана и Бразилии в российскую столицу через Алматы. Узнав о задержании своих сообщников, организатор данного наркоканала, гражданин Нигерии «У» попытался скрыться на территории Кыргызстана. Однако при содействии кыргызских коллег его задержали и передали органам казахстанского правосудия.

 

 

В процессе разработки других нигерийских граждан из ФСБ РФ получена информация об их контактах с гражданкой России «К». Стало известно о ее планах посетить Алматы с 25 по 28 октября 1997 года для переправки героина в Москву. Из аэропорта Шереметьево российскую гражданку негласно сопровождали сотрудники ФСБ. В Алматы «К» остановилась в гостинице «Казахстан».

Для фиксации ее контактов в районе гостиницы было установлено круглосуточное наблюдение. После размещения девушка посетила близлежащие магазины, каких-либо действий по установлению контактов с окружающими не отмечалось. «К» вела себя естественно и непринужденно. Обладая информацией о том, что на следующий день она планирует выехать поездом в Москву, контрразведчики предположили, что курьер заподозрила слежку.

 

 

Только глубокой ночью в гостиницу «Казахстан» вошли два африканца, которые посетили «К» в ее номере. На следующий день девушка-курьер села в поезд, отправляющийся в Москву. Вслед за ней в вагон вошли казахстанские контрразведчики. В пути следования под предлогом проверки документов пассажиров контрразведчики провели проверку ее личных вещей. Однако первоначально при осмотре вещей наркотики обнаружить не удалось. Поведение девушки не вызывало каких-нибудь подозрений. Операция вновь находилась под угрозой срыва и лишь в последний момент находчивость и «оперативное чутье» одного из сотрудников КНБ, решившего проверить причину наличия в багаже поломанных аэрозольных баллонов из-под лака для волос, вызвали изменение в поведении «К». После вскрытия баллонов и обнаружения искомых улик, под давлением неопровержимых доказательств девушка начала давать признательные показания.

 

 

Информация о находке была доложена руководству Комитета, после чего получена команда о переходе к активной фазе операции «Сафари» по задержанию остальных участников наркогруппировки.

В результате проведенных мероприятий 29 октября 1997 года задержаны трое граждан Нигерии, один из Республики Мали и одна гражданка РФ. Из незаконного оборота изъято около 3 кг героина на общую сумму более 11 млн. тенге. По данному факту возбуждено уголовное дело. В ходе следствия установлено, что трое из задержанных африканцев имели поддельные паспорта. Указанные наркодельцы поставляли в Казахстан огромные партии героина и кокаина и не раз посылали в Россию и другие страны наркокурьеров.

 

 

Приобретенный в ходе операции «Сафари» опыт позволил казахстанским чекистам выработать эффективные меры по вскрытию и пресечению деятельности транснациональных наркоструктур, наладить взаимодействие с инопартнерами в проведении совместных оперативных мероприятий по ликвидации международных наркоканалов.

 

01 ноября 2021

ЗАХВАТ КОНТРАБАНДИСТА БАЗАРБАЙУЛЫ

Рассвет. Как прекрасно мягкое осеннее утро в благодатном южном краю, в утопающем в зелени городке Ленгер! Ельмурат Усенбеков по укоренившейся за время службы на границе привычке совершил пятикилометровую пробежку, хорошо размялся, позанимался на спортивных снарядах, установленных прямо во дворе дома. Хорошо! Жить хорошо! Но всё равно на душе тоск­ливо. За целый год так и не привык ещё к гражданскому образу жизни. Не хватает утренней побудки, строевой подготовки, тревожной тишины на границе, солдатского братства, гордости от осознания того, что за тобой – Родина, мирная жизнь, безопасность которой и в твоём ратном труде. Да, на границе всякое бывало. Вспомнился октябрь 1995 года…

Годом ранее в поле зрения оперативных работников Зайсанского пограничного отряда попал некто Кабдолда Базарбайулы, гражданин КНР. По полученным данным, он организовал незаконные контрабандно-­меновые сделки и завел нелегальные контакты с казахстанцами с целью получения от них интересую­щей его информации. Со многими местными жителями этот контра­бандист был знаком лично, пос­кольку в приграничных районах проживали выпасавшие скот казахи, которые в 55–63 годах прошлого века бежали из КНР на территорию СССР. Он договаривался с ними о реализации ­контрабандно-меновых сделок, обменивая крупный рогатый скот, лошадей, овец на товары повсе­дневного спроса китайского производства (спиртные напитки, посуда, одежда, магнитофоны).

Было известно, что в 1991 году Кабдолда Базарбайулы задерживался при нелегальном переходе границы на участке пограничной заставы «Туат», имея при себе бое­вую гранату «Ф-1». После проведения всех положенных по Закону процессуальных действий он был передан китайской стороне, где был судим и приговорён к уголовному наказанию.

В тот трудный 1995 год вследствие того, что двухгодичный срок военной службы солдат был сокращён до полутора лет, возник «людской голод». Если на зас­таве по штатному расписанию должно было быть пятьдесят военнослужащих, то на самом деле службу несли восемь – десять человек. Конечно, перекрыть границу такими силами затруднительно, чем не преминули воспользоваться разного рода нарушители границы, ­контрабандисты и другие ­преступные элементы.

Учитывая, что преступник – опытный нарушитель границы и контрабандист, имеет широкие связи в Казахстане, штабом и оперативным отделом Зайсанского пограничного отряда был разработан комплексный план оперативных и войсковых мероприятий по его задержанию на территории республики.

Осенью 1995 года были проведены меры по усилению войско­вой охраны государственной границы на участке пограничной заставы «Кузеунь» и «Туат». На маршрутах возможного нелегального перехода К. Базарбайулы через границу выставлялись усиленные пограничные наряды, сформированные только из числа опытных офицеров, активно велась разъяснительная работа с местным населением.

И вот в один из промозглых вечеров октября от оперативного источника поступила информация о том, что Кабдолда Базарбайулы появился на пастбище в районе ущелья Бакайасу, ворвался в юрту, и, угрожая оружием, взял в заложники супругу чабана Хамита Тисаева с двумя новорож­денными детьми в отместку за то, что тот в 1991 году оказал содействие пограничникам по его задержанию.

– Ну что, Хамит, поздравляю тебя с медалью, – издевался над чабаном рецидивист. – Где твои пограничники теперь?

 

 

Начальник заставы «Кузеунь» капитан Н. Садыков принял решение о немедленном задержании нарушителя границы, теперь уже превратившегося в террориста. Доложив о сложившейся ситуации коменданту участка подполковнику В. Тимакову и его замес­тителю старшему лейтенанту А. Аимбетову, он во главе пограничного наряда «Заслон» выехал к ущелью Бакайасу с целью задержания вооруженного преступника и недопущения его бегства через границу на территорию КНР.

Также туда была направлена тревожная группа во главе со старшиной заставы младшим сержантом Ельмуратом Усенбековым с 3 солдатами срочной службы и розыскной собакой Джек.

Прибыв к месту расположения юрты, пограничники скрытно окружили её и организовали наблюдение за прилегающей местностью. Хамит Тисаев в беседе сообщил начальнику ­заставы, что в юрте вместе ­с ­­К. Базар­бек­улы­ находится только его супруга с новорожденными близняшками, которых он недавно привез на джайлау из роддома.    

По команде начальника заставы, переданной по радиостанции, Усенбеков, рассредоточив личный состав наряда, бесшумно приблизился к юрте и незаметной тенью проскользнул в нее. Внутри в полумраке он разглядел силуэт сидящего на корточках незнакомого мужчины, молнией прыгнул на него, успев своим телом прикрыть женщину и малых детей. Один из пограничников ворвался вслед за старшиной и помог связать преступника, за спиной которого лежали заряженная боевым патроном винтовка и охотничий нож.

В результате проведенных оперативно-следственных мероприятий с арестованным старшим лейтенантом А. Аимбетовым совместно с сотрудниками отдела КНБ по Тарбагатайскому району были выявлены и задержаны 11 правонарушителей из числа жителей населенных пунк­тов Ахметбулак, Жанаталап и Жанааул приграничных районов, занимавшихся контрабандой, тем самым удалось ликвидировать устойчивый канал незаконных сделок и угона домашнего скота на территории КНР и РК. Несколько граждан Казахстана предстали перед судом и понесли заслуженное наказание.

Гражданин КНР Кабдолда Базарбайулы был привлечён к суду по нескольким статьям Уголов­ного кодекса Республики Казахстан, по истечении срока наказания в 1997 году его экстрадировали в КНР, передача состоялась на канале погранпредставительских встреч на мосту «Майкапчагай». Зная об ожидающем его уголовном наказании за ранее совершенные ­преступления в КНР, Базарбайулы во время передачи китайской стороне пытался покончить жизнь ­самоубийством. Вытащив гвоздь из столешницы, вознамерился нанести себе ранения, но ­пограничники свое­временно его ­обезоружили.

…Да, были и другие славные дела. На то и граница – охраняемые священные рубежи Родины.

Ельмурат Касымович посмот­рел в бездонную синь неба, задумался, покачал головой.

О чём он думал в свои двадцать два года, когда ринулся на вооружённого, очень опасного преступника? Ни о чём другом, кроме того, что он должен спас­ти жизни ни в чём не повинных людей – матери и её малышей.

Это был его долг, долг казахстанского воина в зелёной фуражке…

31 октября 2021

БЛЕСК ОПЕРАЦИИ «САПФИР»

После распада СССР Казахстан стал обладателем одного из крупнейших ядерных арсеналов, по мощности уступавшего лишь США, России и Украине.

Молодое государство располагало всем необходимым для ведения ядерной войны: пусковыми установками межконтинентальных баллистических ракет, авиационными базами бомбардировщиков и гигантским запасом боеголовок. Казалось бы, наличие «красной кнопки» предоставляет отличный шанс для выстраивания выгодных отношений с остальным миром.

Но политическое руководство Казахстана думало иначе, приняв решение отказаться от участия в гонке вооружений.

 

 

Реализация принятого решения оказалась делом непростым.

Рухнувший «железный занавес», мутные воды глобальных катаклизмов способствовали появлению огромного количества политических авантюристов, спецслужб и преступников, проявляющих интерес к ядерному оружию.

На основании решений президентов Казахстана Нурсултана Назарбаева и США Билла Клинтона ядерные материалы были вывезены с территории нашей страны в Соединенные Штаты Америки. Успешно проведенная в 1994 году операция «Сапфир» навеки вписана в летопись КНБ.

В целях предотвращения утечки информации круг допущенных к проведению операции и тем более осведомленных о ее содержании был ограничен.

 

 

Одним из них был Владимир Божко: «Когда возник вопрос по ядерным материалам, Президент Казахстана провел переговоры с руководством России.

Отношения между ними были очень доверительными, это помогало решать многие проблемы.

Там были в курсе вопроса, операция проводилась без каких-либо претензий со стороны России».

Кроме официальных переговоров, проводились мероприятия, внешне имевшие неформальный характер и не привлекавшие ненужного внимания.

Одним из них стало знакомство директора Ульбинского металлургического завода (УМЗ, г. Усть-Каменогорск) Виталия Метте с атташе посольства США в Казахстане Эндрю Вебером, которое потом переросло в дружеские отношения.

 

 

Следующая часть многоходовой спецоперации предусматривала передачу американцам информации о заводе.

В 1993 году Метте передал Веберу записку, в которой сообщил о хранящихся в Усть-Каменогорске запасах высокообогащенного урана. Как и предполагалось, атташе не мог проигнорировать такую информацию и сообщил ее в Вашингтон.

Дальнейшие события развивались стремительно: уже в феврале 1994 года Президент Казахстана прибыл с официальным визитом в Штаты, подписал договор о нераспространении ядерного оружия и решил судьбу урана с Биллом Клинтоном.

Еще одним участником исторической операции был Дженисбек Джуманбеков: «...После принципиального решения вопроса ядерных материалов с Международным агентством по атомной энергетике был согласован второй участник сделки: Соединенные Штаты Америки официально получили право вывезти ядерные материалы».

Его рассказ дополняет Султан Адиходжаев: «Мне было поручено обеспечение транспортировки высокообогащенного урана, эта работа проводилась вместе с сотрудниками ЦРУ.

Ситуация была далеко неординарная, ведь еще совсем недавно мы знали друг друга в качестве «главного противника».

 

 

С американцами мы сработались неплохо, многие организационные вопросы предварительно были совместно обсуждены в Вашингтоне.

Там же договорились, что проект получит название «Сапфир» (первоначальным вариантом был код «Peacepipe» – «Трубка мира»).

Проведению операции предшествовала предварительная подготовка. В Усть-Каменогорск прилетали специалисты военно-воздушных сил США. Они изучили взлетно-посадочную полосу, выдержит ли она тяжелые военные самолеты. Вывод был однозначный: выдержит.

Мы обеспечивали легендирование работы как этой группы авиаспециалистов, так и всей операции в целом. Надежно выполнить эту задачу мог только Комитет национальной безопасности.

Через имеющиеся источники информации до коллектива Ульбинского металлургического завода, где хранились ядерные материалы, довели сведения о прибытии комиссии МАГАТЭ для изучения производства. Объяснение было вполне реалистичным, утечки были исключены».

 

 

Американцев реально беспокоила нестабильная ситуация на постсоветском пространстве, вероятность нападения со стороны террористов они считали вполне реальной. Казахстанской стороне приходилось успокаивать их, заверяя в надежности работы по контролю обстановки.

Специалисты из США тщательно, с апреля по август 1994 года и в октябре, исследовали высокообогащенный уран, который затем был размещен в 448 специальных контейнерах.

Для обеспечения оперативного контроля активно использовалась агентура КНБ из числа специалистов-ядерщиков. Ведь приходилось не только выстраивать защиту от вероятных террористов, но и оберегать государственные секреты от американцев: партнерство и общие мирные интересы – не повод расслабляться.

Одновременно сторонами-участниками согласовывались вопросы национальных требований радиационной безопасности, осуществлялся комплекс мероприятий по предотвращению утраты или хищения радиоактивных материалов в процессе их хранения и транспортировки.

 

 

В целом, учитывая повышенную опасность реализуемого проекта с точки зрения радиационной безопасности, органами КНБ была проделана большая работа по обеспечению сохранности и контролю высокообогащенных ядерных материалов.

Пока все шло по плану.

Заминка произошла лишь 16 ноября, когда из-за непогоды не смогли прилететь из Турции американские самолеты.

Они прибыли спустя несколько дней. Несмотря на непогоду и гололед, важный груз ночью был доставлен в аэропорт Усть-Каменогорска.

Вспоминает Султан Адиходжаев: «Мы ехали в одной машине с Вебером. Чувствовалось, что груз ответственности давил и на него тоже, все время присутствовало напряжение.

Но наша команда сработала на отлично, доставили груз без происшествий.

 

 

В соответствии с договоренностями в аэропорту перенос контейнеров на борт самолета осуществляли только американские солдаты, среди которых были и женщины. Все делалось сноровисто, весь процесс завершился довольно быстро».

Однако окончательно выдохнуть сотрудники Комитета смогли лишь после получения сигнала о пересечении воздушной границы Казахстана: беспрецедентная в истории спецоперация «Сапфир» закончилась без происшествий.

 

 

Казахстан сделал сильный ход, заявив о себе на мировой арене как о молодом, но способном на волевые решения государстве. За вклад в борьбу с распространением ядерного оружия страна получила не только особо значимую в 90-е годы экономическую и гуманитарную помощь, но и гарантии безопасности.

Выиграли и спецслужбы обеих стран – был сделан уверенный шаг вперед, в направлении укрепления взаимного доверия. В последующие годы проведение совместных с американцами операций приобрело регулярный характер. Но первой всегда будет блестяще реализованная операция «Сапфир».

31 октября 2021

ВЗРЫВЧАТКА ДО МОДЖАХЕДОВ НЕ ДОЛЕТЕЛА

В начале декабря 1995 года в аэропорту Алматы развернулись действия в духе самого невероятного триллера – казахстанские «зеленые фуражки» сорвали попытку передачи оружия из Европы в регион, где военные действия не стихали уже десятки лет. Во время досмотра пограничниками воздушного судна, следовавшего из Болгарии в Афганистан транзитом через Алматы, выяснилось, что борт под завязку набит смертоносным грузом. В самолете, который по документам должен был перевозить сельхозтехнику, находилось 39 тонн взрывчатых веществ. Транзитный борт должен был сделать посадку в Бишкеке, по этой причине пограничники подниматься на борт не намеревались. Однако благодаря внимательности и смекалке старшего пограничного наряда прапорщика Александра Жарикова оружие адресату не досталось.

 

Старший смены контролеров отряда пограничного контроля «Алматы» прапорщик Александр Жариков, как хороший пограничник, не лишен был интуиции. В тот декабрьский день в аэропорту Алматы совершило посадку воздушное судно, направлявшееся из Болгарии в Афганистан. Как вспоминает Александр Алексеевич, офицеров не хватало, поэтому он сам занялся оформлением борта. Дверь в грузовой отсек оставалась приоткрытой, и то ли чутье тому виной, или контролерская привычка сработала, прапорщик внимательно присмотрелся и увидел ящики зеленого цвета, похоже, военные. Как бы невзначай спросил у членов экипажа, что они перевозят, те ответили, мол, сельхозтехнику.

Самолет по пути в Афганистан должен был совершить посадку в Бишкеке, но, по иронии судьбы, экипаж посадил воздушное судно в столице Казахстана. Это тоже вызывало подозрение. Получив ответ пилотов, прапорщик Александр Жариков ничего не сказал, но, не теряя времени, доложил по команде. Прибывшие сотрудники КНБ поднялись на борт и увидели ящики с маркировкой армейского образца, при этом в сопроводительных документах значилось сельскохозяйственное оборудование. В ходе совместной с сотрудниками КНБ РК проверки груза на борту воздушного судна было выявлено 39 тонн взрывчатых веществ.

 – Находясь на очередном дежурстве 31 декабря, я видел, как начали разгружать злополучный борт, – вспоминает Александр Жариков. – Поначалу намеревались конфисковать и самолет, но, видимо, по каким-либо политическим каналам хозяевам судна удалось вернуть его домой.

***

 

 

В этом же 1995 году прапорщик Александр Жариков предотвратил контрабанду ­соколов-балобанов. В тот день события разворачивались по правилам детективного жанра. По словам ветерана, при оформлении документов экипажа он услышал птичий клекот. Дал команду проверить сумки членов экипажа. Но каково же было удивление пограничников, когда оказалось, что в деле замешан слабый пол. Сумка, в которой были обнаружены связанные птицы, подготовленные к вывозу за пределы страны, принадлежала стюардессе.

Насколько актуальна проблема лова и вывоза соколов-балобанов из Казахстана, можно судить по сводкам правоохранительных органов и Пограничной службы, которые ежегодно сталкиваются с такими фактами. В международном аэропорту Алматы пограничники нередко задерживают людей, пытающихся переправить их незаконным путем.

В 2020 году звание «Птица года» получил сокол-балобан, хотя вместе с ним на это претендовали такие пернатые, как обыкновенный фламинго и черный гриф. Встретить эту хищную птицу можно повсюду в Казахстане, но, по словам специалистов, все реже и реже. Вот уже на протяжении долгого времени соколы становятся объектами отлова браконьерами. Этих пернатых контрабандой переправляют в арабские страны, где очень популярна соколиная охота. Стоимость птицы может доходить до 100-120 тысяч долларов.

После Алматы прапорщик Александр Жариков служил на границе с Узбекистаном, затем на Кордае. В 2006 году вышел на пенсию в воинском звании «капитан».

Александр Алексеевич сегодня занимается внуками.

–          Служил я Родине исправно, – говорит ветеран. – Имел поощрения, грамоты, благодарности. Я здесь родился, в Казахстане выросли мои дети, подрастают внуки.

Бывалый пограничник может рассказать еще много историй, за годы службы в пограничном ведомстве он повидал немало. Встречались в воинских буднях разные трудности: неустроенный быт первых лет становления, слабое техническое оснащение, недостаточный опыт. Но все это компенсировалось горячим желанием достойно служить интересам Родины. Потому пограничники день и ночь начеку.

30 октября 2021

ТОЛЬКО ОН НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ

– Стойте, давай переговоры!         

– Переговоры закончились! – отрезал Селюк.

– Так что, война? – поинтересовался «Черный Араб», за спиной которого стояло 200 вооруженных боевиков из банды Хакима.

– Война! – твердо сказал лейтенант.

 

 

Первыми с боевиками в открытую схватились сержант Ахметов и рядовой Большаков.

Они в группе старших лейтенантов Федорова и Нежданова рванули наверх, на ближайшие сопки, не подозревая, что там затаились бандиты Джумы. (Вторая группа под командованием Селюка и Дмитришена осталась прямо у дороги).

Большаков вступил врукопашную. Не дав моджахеду опомниться, выхватил у него ПК, и тот трусливо ретировался.

Худенький, но верткий и ловкий Ахметов в упор застрелил другого бандита.

Высота была взята.

Вскоре на сопку поднялись остальные бойцы группы Федорова. И бандиты Джумы отступили.

В этот момент в низовье ущелья одна из машин боевиков (как выяснилось, в ней находился Хаким) прео­долела мост и, набирая скорость, скрылась. Следом вторая заехала на переправу.

– Олжибаев, огонь! – скомандовал Федоров гранатометчику.

И представитель пограничной комендатуры «Алексеевка» по кличке «Веселый», выстрелил.

Промах.

Граната ушла выше.

Боец взял поправку, и уже второй гранатой поджег «ЗИЛ».

Внизу же младший сержант Батр­канов за бетонным дорожным ограждением вел прицельный огонь по противнику.

Вдруг он заметил, как группа боевиков пытается обойти наших ребят под прикрытием гребня высоты с фланга и зайти им в тыл.

Раджан тут же предупредил их действия метким и хладнокровным огнем из автомата. Уложил сразу пять боевиков.

Одного из них он срезал очередью в момент броска им гранаты.

Она так и не взорвалась, осталась с выдернутой чекой в закоченевшей руке моджахеда.

Бандиты разозлились. И, развернувшись, ударили по нему из всех видов оружия…

 

***

 

 

Храбрый паренек Раджан – уроженец Катон-Карагая Восточно-Казахстанской области. Все то, что присуще родному краю, вошло в его плоть и кровь. В его характере и рисунках (юноша очень любил рисовать) легко угадываются и беспредельная высота, и чистота помыслов, и неукротимость духа казахского парня.

Этому высокому, крепкому юноше с блестящими, задумчивыми глазами и развевающимися по ветру чёрными, как смоль, кудрями под стать его смуглой коже с детства было характерно обостренное чувст­во справедливости. Он дружил со всеми ребятами поселка, никогда не был задирой, но и в обиду себя не давал. Как вспоминают его земляки, был скромным, уважительным. Много читал. Даже бывало такое, что, если старшие братья нигде не могли его найти, то шли в сельскую библиотеку. Именно там за книжками просиживал он дни напролет.

Служить Отечеству всегда было заветной мечтой сельского парня. Он серьезно готовил себя к этой миссии: бегал, занимался боксом, любил играть в волейбол. Гири, гантели да штанга никогда не пылились забытыми в гараже. Но главное, он хорошо учился и был жаден до знаний.

Еще в школьные годы Раджан решил, что станет офицером границы. И когда пришло время, он подал свои документы на поступление в пограничное училище. Но, наверное, так было предрешено судьбой, что стать курсантом Пограничного училища ему так и не удалось. Не успел он прибыть в Алма-Ату, как его… покусали осы, отчего у юноши началась сильная аллергия. Когда же реакция на укусы прошла, то время на поступление было упущено. И Раджан вернулся домой.

 

 

В мае 1993 года юноша призвался на срочную службу. Служить его направили в Курчумский пограничный отряд. Через год в части начался отбор бойцов в очередную команду для охраны внешних границ – в Таджикистан. Добровольцем записался и Раджан, хотя до «дембеля» ему оставалось всего полгода.

Но рассказы о героях Афганистана, военная романтика сделали свое дело. Парню хотелось испытать себя в сложной ситуации, побывать там, на тревожной границе «у речки».

Страха не было. Открытый, жизнерадостный, с широкой, как казахская степь, душой девятнадцатилетний Раджан верил, что едет в Памирские горы, чтобы защитить не только братский народ Таджикистана, но и свою страну. Вот и не жалел он своих сил, своей жизни в том роковом бою, храбро сражаясь, как истинный сын своего народа, который даже в самых тяжелых сражениях не запятнал своей воинской чести.

Батрканов мог бы уйти назад, за более надежное прикрытие, скатиться к реке, в «мертвую», непростреливаемую зону. Но не сделал этого, приняв на себя основной удар боевиков. В результате младший сержант был ранен в ногу. Даже будучи раненым, он не давал возможности подняться с земли боевикам, плотным огнем  из пулемета. Те минуты, которые он подарил своему подразделению, позволили пограничникам перегруппироваться и ударить по врагам.

Но, теряя сознание от потери крови, Раджан уже не видел, как рядовой Жапаров метким огнем прикрывал его, раненого. Не увидел, как на только что метко расстрелянную им, Раджаном, огневую точку поднялся рядовой Кадырбаев, и как оттуда, используя трофейную пулеметную ленту, он стал поливать противника огнем из своего оружия. Не суждено было узнать Раджану, что благодаря его смелым действиям бой практически закончился. Не услышал он и тишины, наступившей после…

От полученного ранения, не приходя в сознание, Раджан скончался.

В пылу боя никто из друзей не заметил, как навсегда закрылись его глаза. Только в далеком от Памирских гор казахском селе вдруг тревожно забилось сердце матери.

 «Прости меня, мамочка, за беспокойство и за мою черствость», – всегда мысленно разговаривал Раджан с самым близким ему человеком, когда выпадала свободная минутка во время службы в Таджикистане, об отъезде сына в который мать и не подозревала. А потом добавлял: «Я скоро вернусь, мама. Уже совсем скоро».

Увы, возвратиться к ней живым Раджану не удалось…

***

… Бой закончился фактическим разгромом банды: убито 32 боевика, уничтожено 7 из 9 грузовиков, без вести пропало – 4, пленен – 1, получили ранения около 50 человек.

 

***

 

 

С того трагического события в горах Памира прошло без малого 30 лет. Безусловно, время неумолимо. И многое стирается из памяти. Но память о подвиге младшего сержанта Раджана Батрканова все еще жива. В школьном музее, где учился герой-пограничник открыт уголок его имени. В родном поселке Катон-Карагае его именем названа улица. Его именем названо и пограничное отделение, служить в котором – огромная честь для каждого воина в зеленой фуражке. 

Помнят Раджана и его боевые товарищи, школьные друзья, родные и близкие. До сих пор скорбь и грусть сковывает их сердца. Для них для всех он навеки остался тем лучезарным, молодым, полным сил и жизни, с черными вихрами на голове девятнадцатилетним парнем.

***

Указом Президента Республики Казахстан за мужество, отвагу и доблесть, проявленные при защите внешних границ СНГ, младший сержант Раджан Батрканов был удостоен ордена «Айбын» ІІ степени посмертно. В клубе с. Катон-Карагай Восточно-Казахстанской области награда была вручена матери героя.

 

 

С волнительным трепетом приняла Кизат апай орден сына. Руки ее дрожали, к горлу подступил ком… и слезы тихо, беззвучно полились из ее глаз, потекли по щекам. Всё ещё не верилось, что её любимого мальчика больше нет на этом свете. Не укладывалось в сознании, что уже никогда на неё не взглянут добрые, умные, большие, как у верблюжонка, глаза сына.

И оборвалась душа матери от горя. Откуда-то извне пришла вселенская боль и затопила с головы до пят. И замёрзли слёзы, окаменело сердце.

С тех пор не проходит эта щемящая, невыносимая тоска от невосполнимой утраты, хотя рядом с Кизат апай её дочь и трое взрослых братьев Раджана.

С печальной грустью смотрит она на фотографию любимого сына, на которой он такой, каким она его помнит и будет помнить всегда: серьёзный, порывистый, целеустремлённый и … живой.

30 октября 2021

РОЖДЕННЫЕ 13 ИЮЛЯ. КАК ЭТО БЫЛО

Алма-Атинское утро 9 мая 1992 года выдалось совсем не праздничным. Группа агрессивно настроенных горожан, собравшаяся напротив здания КГБ, была заряжена одной, но горячей идеей – разрушить памятник Ф. Э. Дзержинскому. Немедленно и сегодня! Фетишизация фамилии и маниакальное стремление к уничтожению воспринимается сегодня как анахронизм, но тогда все было по-другому.

Был приготовлен трос, подогнана грузовая автомашина … Скромная скульптура оказалась весьма непрочной. Закинутая петля отделила голову «Железного Феликса» от туловища, что вызвало бурный восторг собравшихся.

Затем – короткий импровизированный митинг и призыв идти штурмом на здание Центрального аппарата КГБ. Собравшиеся требовали показать агентурные списки, настаивали на полных публикациях документов НКВД.

Ситуация накалялась. В здании КГБ уже расположился спецназ, но…

У руководства страны хватило выдержки и политической дальновидности не довести ситуацию до кровопролития.

Сегодня, когда Стратегия Казахстана в сфере обеспечения национальный безопасности признана уникальной … Когда создана законодательная и нормативная база, которая вывела деятельность органов КНБ в открытое гражданское правовое поле… Мы должны понять и по достоинству оценить логику действий Первого Президента Казахстана в годы гигантского разлома. А еще проникнуться духом неповторимой истории главной спецслужбы страны, рождение которой происходило на фоне великих потрясений и накала человеческих страстей.

 

 

13 июля 1992 года Президент страны подписал Указ «О преобразовании Комитета государственной безопасности Республики Казахстан в Комитет национальной безопасности Республики Казахстан». Строя новую государственность, Нурсултан Назарбаев очень четко видел и понимал функциональную роль спецслужбы.

Интересен исторический расклад, на фоне которого рождался этот уникальный документ.

В то далекое и тревожное время мало было принять правильное и своевременное решение. Более важным становилось претворить его в жизнь, сделать цивилизованной формой бытия. И это удавалось не всегда. Перестройка вызвала резкий рост самосознания и стремительный подъем общественной активности населения. Антиобщественные проявления в Новом Узене, забастовка шахтеров Карагандинского угольного бассейна, групповые отказы от работы на некоторых предприятиях… Уставшие от нерешаемых годами проблем люди не выдерживали. И в порыве чувств были готовы на многое…

Еще сложнее проводить конструктивные реформы было из-за попыток ряда партий и движений внутри страны использовать процесс демократизации и гласности для создания имиджа. Но руководствовались такие деятели вовсе не национальными интересами. К середине 1992 года в стране уже насчитывалось свыше 150 общественных объединений. В них состояли около 500 тысяч человек. И если деятельность одних была направлена на укрепление государственности, решение экономических и политических проблем, то стремление других решать вопросы путем давления, организации несанкционированных митингов, голодовок и пикетирований административных зданий, дестабилизировали оперативную обстановку. Завышенные требования, хлесткие обвинения, популистские лозунги, призывы к деструктивным действиям – все это вносило раздрай в казахстанское общество, особенно в среду молодежи.

Сотрудники КНБ делали все, чтобы не допустить хаоса. Выдержать такое колоссальное напряжение помогал пример Президента страны Нурсултана Назарбаева. Это не раз в своих воспоминаниях, интервью и статьях подчеркивал генерал-лейтенант Б. А. Баекенов:

– Особенно много пришлось работать Нурсултану Абишевичу в первые годы Независимости, ведь тогда было море проблем. Он много летал и ездил по стране, чтобы самому посмотреть, что происходит. При этом старался летать по ночам, чтобы день использовать для работы. Работал постоянно: и в самолете, и в поезде. Все через себя пропускал, а ведь это каких нервов стоило!

Глава государства всегда старался содействовать нам в решении проблемных вопросов, но в то же время был очень требователен, и докладывать ему о чем-либо туманно и пространно было невозможно, он прекрасно разбирается во всех тонкостях нашего дела.

 

* * *

 

После того как улеглись реформаторские страсти, 22 января 1992 года под председательством Б. А. Баекенова прошло первое заседание коллегии Комитета.

В первую очередь рассмотрели итоги оперативно-служебной деятельности КГБ по обеспечению государственной безопасности в 1991 году и задачи на 1992 год… Еще не принят Закон «Об органах национальной безопасности Республики Казахстан», и поэтому в решении коллегии обозначен круг задач, стоящий перед сотрудниками главной спецслужбы страны. В частности, приказано было «сосредоточить силы на ограждении жителей республики от подрывных действий спецслужб». Жестко ставились задачи защиты государственных секретов и коммерческой тайны, предотвращения чрезвычайных происшествий на важных объектах народного хозяйства. Участники коллегии потребовали держать на особом контроле работу по защите суверенитета и территориальной целостности республики, борьбе с терроризмом, предотвращению массовых беспорядков, в том числе и на межнациональной основе, обеспечению защиты конституционных прав и свобод граждан республики.

Одной из главных тем повестки дня того времени стал вопрос структуры Комитета. Особое внимание уделялось организации Службы внешней разведки. 18 октября 1991 года Б. А. Баекенов был назначен Председателем тогда еще КГБ Казахской ССР. А двадцатого он уже вылетел в Москву, где проходило первое заседание Межреспубликанского совета безопасности (МСБ).

Там и было принято решение о сотрудничестве на основе договора с разделением полномочий между комитетом республики и Межреспубликанской службой безопасности. Гораздо сложнее было обеспечить сотрудничество в области разведки, поскольку КГБ ликвидировали, а бывшее управление разведки стало самостоятельной службой.

– За МСБ СССР, – вспоминает те дни Б. А. Баекенов, – мы оставили вопросы подготовки кадров, производства и снабжения специальной техникой, пользования общим банком информации, который находился в Москве. С нашей стороны мы обязались взаимодействовать в области контрразведки, борьбы с организованной преступностью и наркобизнесом.

Договоренности есть, но логика жизни подсказывала: разведку надо создавать и немедленно. И хотя в Комитете Казахстана было свое подразделение разведки, но работало оно, так сказать, с местных позиций. После объявления независимости и создания КНБ Баекенов обратился письмом к Е. М. Примакову с просьбой разрешить профессионалам вернуться в родные пенаты. Спецслужбе требовались люди, которые умели работать в разведке. И они откликнулись на призыв Родины.

 

* * *

 

Пятого декабря 1992 года в КНБ поступила справка, подготовленная депутатами Верховного Совета РК. И она была далека от комплементарности.

А через два дня Б. А. Баекенова заслушали на заседании комитета ВС РК по национальной безопасности и обороне. Еще раз он выступил там почти год спустя – в октябре 1993 года.

И всякий раз идеологическая платформа, на которой выстраивалась вся структура Комитета, подвергалась серьезной критике.

Б. А. Баекенов будет доказывать, что КНБ РК – это самостоятельный государственный орган, способный качественно решать вопросы обеспечения национальной безопасности страны строго в правовых рамках. Для достижения этих целей кардинально изменена структура и функционал КНБ. В частности, реорганизовано управление внешней разведки, укреплены управление контрразведки, оперативно-техническое и некоторые другие подразделения. За счет внутренних резервов создано главное управление экономической безопасности, управление по борьбе с коррупцией и контрабандой.

С учетом новых функций и структуры Комитета созданы управление военной контрразведки, Главное управление пограничных войск и Главное управление правительственной связи, и подчиненные им соответствующие войска. Нормативные акты приводятся в соответствие с требованиями закона и возложенными на КНБ задачами: переработано свыше тысячи таких документов.

* * *

 

Пришлось Комитету отбиваться и от странной инициативы объединить КНБ и МВД.

– КНБ по составу меньше, чем ГУВД Алма-Аты. Что значило слияние? Размыть спецслужбы, рассекретить, кадры растерять. Я сражался, как мог. «Покажите секреты», – с меня требовали. Я отвечал: покажем, но вы ничего не поймете, ничем не воспользуетесь, только дискредитируете. Пока ходила комиссия по нашему зданию, мы про нее документальный репортаж сделали. И ей же сразу показали. Сдалась комиссия. Знают, что техника есть в этой комнате, а где – не знают. Спецслужбы – рыцари плаща, плаща – сначала! А кинжала – уж потом, – рассказывал Баекенов.

Еще одно предложение депутатов ВС: «…проекты подзаконных актов правительства и КНБ, касающиеся деятельности органов национальной безопасности, предварительно изучать и обсуждать в комитете Верховного Совета по национальной безопасности и обороне…»

С этой позицией категорически не согласился глава Пограничной службы Б. С. Закиев. Мотивировал он это тем, что такой подход может привести к расшифровке и разглашению военной и государственной тайны.

Его поддержал заместитель Председателя КНБ Л. С. Дагаев. Он также рассказал о наличии в Парламенте США специальной группы из числа бывших сотрудников ЦРУ, контролирующих работу спецслужб. И если без этого не обойтись, то предложил использовать опыт американцев.

 

 

Почему было отдано предпочтение названию Комитет национальной безопасности? Ответ на этот вопрос до сих пор ищут аналитики.

В начале 90-х только ленивый не обвинял во всех смертных грехах КГБ. Не все сотрудники выдерживали тот прессинг, вакханалии и спекуляции, происходившие на территории бывшего Союза. И Казахстан не стал исключением.

Главным для Комитета в те годы разгула мнений и раздрая общества стало преодоление негативного отношения граждан к КГБ. Из-за чрезмерной закрытости сложилось мнение, что КГБ, а затем КНБ творит что хочет.

Во время подготовки нового Закона встал вопрос о переименовании КГБ. Эта аббревиатура, как известно, расшифровывается как Комитет государственной безопасности, то есть обеспечивает безопасность страны и государственных органов. А Комитет национальной безопасности (КНБ) – понятие более широкое, включающее защиту интересов страны, всего народа, каждого гражданина. Поэтому депутаты остановились на таком варианте.

Модель государственного устройства, которую выбрал Казахстан в первые годы становления, – сильная президентская власть плюс смелые экономические реформы – по достоинству оценена мировым сообществом. Не меньший интерес особенно у постсоветских государств вызывала и модель казахстанской спецслужбы, рожденная синтезом реформ, проводимых под руководством Первого Президента Казахстана.

Во время одной из встреч с сотрудниками Комитета Н. А. Назарбаев подчеркнул: «…Все мы вышли «из одной шинели» – были традиции, все это пригодилось, но эти понятия пришлось менять. Непросто было сотрудникам Комитета. Я уделил особое внимание созданию правовой базы, которая регламентирует деятельность казахстанских спецслужб. Органы национальной безопасности совместно с правоохранительными структурами надежно обеспечивали верховенство закона, защиту интересов личности, общества и государства. В этом коренное отличие КНБ нового, независимого Казахстана. Сегодня вы призваны решать самые сложные государственные задачи, а их перед органами безопасности стоит немало. Время выдвигает новые вызовы, угрозы, на которые спецслужба должна адекватно реагировать.».

Благодаря воле и поддержке Елбасы КНБ смог сконцентрироваться на решении актуальных проблем, создать оптимальную структуру. Все, что можно было взять из арсенала КГБ, взяли без сомнения. Все, что противоречило новому времени, без сожаления оставили в прошлом. Мы преодолели «компромисс истории» и пошли дальше.

А Указ «О преобразовании Комитета государственной безопасности Республики Казахстан в Комитет национальной безопасности Республики Казахстан», подписанный Президентом страны 13 июля 1992 года, стал отправной точкой в богатой истории отечественной спецслужбы.