Сегодня, 1 июля 2024 года исполняется ровно 30 лет со дня полета в космос первого космонавта Республики Казахстан Талгата Мусабаева. Космический путь летчика - космонавта, Героя России, Қазақстан Республикасының Халық Қахарманы Талгата Мусабаева всецело отражает космический путь Казахстана. Потому что полет в космос нашего соотечественника состоялся в годы сомоопределения, утверждения независимости нашей страны: он стал первым космонавтом независимой РК, первым казахом, вышедшим в открытый космос. Все это случилось в 1994 году, во время первого его полета в космос, который стал началом героической космической эпопеи космонавта.
Талгат Амангельдиевич, расскажите, как Вы попали в отряд космонавтов?
Это был долгий путь. В 11 лет, в день когда в космос полетел Юрий Гагарин, я решил, что стану космонавтом и шел к этой мечте 33 года. В космос полетел, когда мне исполнилось 44. После окончания Рижского института инженеров гражданской авиации, работал в Бурундайском авиаотряде, управлении гражданской авиации, много лет переучивался на летчика, летал на пяти видах гражданских самолетах. Путевку в космос дала победа на всесоюзных соревнованиях по высшему пилотажу, когда меня, чемпиона страны, со страниц журнала, заметили космонавты из первого набора. Несколько попыток пройти высшую государственную комиссию увенчались успехом, и с октября 1990 года я приступил к занятиям в Центре подготовки космонавтов в Звездном городке. Поскольку Министерство гражданской авиации СССР не входило в пятерку министерств, которые занимались космической деятельностью, руководство ЦПК не знало, в какую группу меня лучше определить. К тому же я был гражданским летчиком, что также представляло сложности для такого военного ведомства. Так в 1990 году состоялся первый и единственный необычный набор в отряд космонавтов, среди которых было 6 журналистов, 3 врача и один летчик в лице Мусабаева.
То есть, Вы уже были в отряде космонавтов, когда было принято решение о том, что в космос полетит казах, но это были не Вы?
- Да, после старого Нового 1991 года в отряде появились разговоры о том, что скоро в космос полетит казахский космонавт, но речь шла не обо мне. Действительно, вскоре в ЦПК появился Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР Токтар Аубакиров. Первая наша встреча в Звездном городке состоялась 20 января 1991 года. Я хорошо запомнил этот день. Спешил на тренировку, и вдруг увидел, что навстречу ему по дорожке идет высокий, статный казах. Увидев на его груди звезду Героя СССР, я сразу догадался, кто это. Поздоровался с Аубакировым, обрадовавшись встрече с соотечественником. Разговор получился коротким и натянутым. Токтар сообщил, что в космос полетит он, и дело это решенное. Я понял, что решение принято «на верхах», но не ожидал услышать эту весть в такой обстановке...Да, я никогда не был сентиментальным, тем не менее, эта новость была для меня, как гром среди ясного неба. Все мои представления о тщательной и последовательной подготовке, полете в космос, карьере космонавта казались уже нереальными. Позже я узнал, что политическая ситуация в СССР сложилась так, что Казахстан наконец получил возможность запустить в космос своего космонавта, и это произойдет в ближайшее время. Для всех это было очевидное, логически верное и справедливое решение: 30 лет с казахской земли в космос отправляются международные экипажи, среди которых нет ни одного казаха! Конечно, мне стало обидно, что выбор пал не на меня, все-таки я уже прошел долгий и тяжелый путь отбора и уже несколько месяцев готовился в отряде космонавтов. Но, как простой летчик, я был далек от политики, да и претендент на первого казахского космонавта был самым достойным: Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель. Надо сказать, что такого в истории советской космонавтики просто не было – за пять месяцев, без прохождения всех процедур жесточайшего отбора, минуя этап общекосмической подготовки, Токтар Аубакиров был включен в состав экипажа. Таким было требование руководства Казахстана. Я же стал дублером. Конечно, я хорошо понимал, что выбор первого казахского космонавта - это политическое решение, которому нужно подчиниться. И обеспечил отличное дублирование Токтару, поддерживая хороший моральный климат. Я, безусловно, отдавал дань очевидным достоинствам заслуженного летчика-испытателя, Героя Советского Союза Аубакирова. И так же, как все и казахстанцы, гордился тем, что, наконец, восстановлена историческая справедливость, и в космос полетит первый представитель казахского народа. Гораздо позже я понял, что Судьба, лишив меня возможности первым полететь в космос, дала шанс полететь в космос трижды, причем, в двух полетах командиром международных экипажей, выполнить пять выходов в открытый космос и даже войти в книгу рекордов по пребыванию в открытом космическом пространстве на тот момент.
- Талгат Амангельдиевич, итак, Ваш звездный час настал 1 июля 1994 года. Вы отправились в космос вдвоем, два летчика - Юрий Маленченко и Вы. Какими были главные ощущения во время первого полета?
Земные чувства в космосе сильно обостряются. Какой бы красивой ни была Вселенная, истинное восхищение вызывает именно вид Земли из космоса. Если земную тишину слушаешь и приходит умиротворение, то космическая тишина вызывает страх, ужас. Оказалось, что земная радость ни с чем не сравнима по ощущениям, и по-настоящему понять это можно, вернувшись из космоса.
Полет наш длился 126 суток, мы с Юрием выполнили пять выходов в открытый космос. Честно сказать, экспедиция выдалась очень тяжелой, таких отказов материальной части не было никогда за всю историю существования станции «Мир». Была потеря напряжения на станции, так называемый U минимум, когда мы лишились полностью электроэнергии на станции. Авария произошла среди ночи. Начался страшный процесс остановки гиродинов - это большие такие гироскопы, которые вращаются с большими скоростями угловыми, поддерживая ориентацию станции в космосе. Что только мы ни предпринимали, чтобы выправить ситуацию с энергоснабжением. Мы все больше и больше сваливались в ужасную яму. Как известно, все системы жизнеобеспечения на станции работают только от электричества и, таким образом, отключены все системы жизнеобеспечения, ладно там - служебные системы, а то жизнеобеспечения. Мы не получали кислород, уже нечем было его делать, ни одна система не работает, вокруг космос и больше ничего нет. И наступила зловещая тишина… Почти пять дней мы выходили из этого состояния, была проделана гигантская работа.
Мы переживали за Землю - понимали, что они просто сходят с ума, потому что никто не отвечает. И опять тут помогла наша смекалка и везение. Я тогда впервые по казахстанской программе, можно сказать, нелегально взял на борт корабля любительскую радиостанцию, которая имела индивидуальный, автономный источник питания в виде батареи. К нашему счастью, эта любительская радиостанция работала. Мы ее настроили на частоту ЦУПа и связались с нашими коллегами. На худой случай мы должны были по существующей форме № 14, в которой заложены баллистические навигационные данные, готовиться к приземлению.
Реально приходили мысли о том, что можете погибнуть?
- Неприятно было, однозначно. Но психологически нас готовят очень сильно, поэтому паники не было, но страшно было, что там говорить. Нам помогли серьезный профессионализм нашей подготовки и высокая сознательность и высокий дух. У нас была мощнейшая космическая компания, можно сказать, дружная космическая семья - Викторенко, Поляков, Маленченко, я, Кондакова, Мербольд.
Как вам потом удалось выйти из этой критической ситуации, чуть не стоившей жизни всего экипажа?
Ну, это было здорово, когда мы вышли из энергетической ямы. ЦУП был крайне обрадован, что мы сами, своими усилиями все снова запустили. Процесс запуска всех систем - это сложнейший процесс. Раскрутили поочередно гиродины - потому что энергии не на всех хватало. Запустили БЦВМ - бортовую цифровую вычислительную машину «Салют-5», а она тоже дама очень капризная, старого образца еще, надежная, но старая. Тысячи разъемов, клемм, все их нужно было находить, протирать. Вот такими героическими усилиями мы действительно, можно сказать, одержали победу и спасли станцию. Это было второе рождение «Мира».
Талгат Амангельдиевич, во время Вашего космического полета была выполнена большая научная программа Казахстана, рассчитанная на длительную экспедицию. Какими оказались ее результаты?
- Действительно, впервые была выполнена казахстанская программа научных экспериментов по биотехнологии, медицине, геоастрофизике и получены серьезные результаты. Несмотря на небольшое финансирование, программа была мощная, за что хочется выразить огромную благодарность нашим ученым. В то время эту работу курировал наш незабвенный Умирзак Махмудович Султангазин. Это был удивительный человек высокой культуры, настоящий академик. Мне довелось вплотную работать с Умирзаком Махмудовичем перед всеми тремя полетами. И хотя сейчас его нет с нами, его дело живет. Потому что, когда мы говорим о казахстанском космосе, мы, прежде всего, имеем в виду достижения казахстанских ученых, и, в первую очередь, академика Султангазина.
Во время первого полета я выполнил технологические эксперименты по материаловедению, выплавляя сплавы с заданными физико-химическими свойствами. На основе этих результатов ученые защищали диссертации. Кроме казахстанской программы, во время этого полета были выполнены две крупные научные программы России и США, а также отдельных стран - Германии, Франции, Японии. Как как первый космонавт суверенного Казахстана, я с гордостью развернул наш главный символ страны в космосе. Идея повезти на орбиту Коран и горсть казахской земли появилась уже на Байконуре, перед самым полетом. Здесь нас, казахстанцев, поддержал Генеральный конструктор РКК «Энергия» Юрий Павлович Семенов, дав разрешение на дополнительный космический багаж. Благодаря помощи моих байконурских соотечественников - главы администрации города Ленинска Виталия Брынкина и его заместителя Ергазы Нургалиева удалось взять на борт нашего корабля эти главные святыни казахского народа: было решено повезти в космос не только флаг, но и главную книгу мусульман - Коран и капсулу с казахской землей. С тех пор эти священные атрибуты нашей страны: флаг, Коран, земля стали обязательными для всех последующих моих полетов в космос.
А чувство Родины в космосе усиливается или нивелируется, ведь все-таки в космосе вся Земля - родная?
- В самом деле, нет трогательней картины, чем вид нашей Земли из космоса. Эта голубая планета поражает своим живым теплом и светом. Она, как маяк во Вселенной, как смысл Жизни. Находясь на орбите, действительно, больше чувствуешь себя землянином, ведь из космоса не видно государственных границ. Но, тем не менее, я всегда знал, что по моим профессиональным и человеческим качествам коллеги будут судить в целом о казахской нации.
Во время этого полета случилось еще одно символическое совпадение. Это был наш первый с Юрием Маленченко выход в открытый космос. По правилам, первым выходит бортинженер. Когда я открыл люк станции, то увидел родной Казахстан! Так совпало, что именно в этот момент станция «Мир» пролетала над моей родиной. Я доложил ЦУПу: «Пролетаем над Казахстаном!». И мы с Юрием отчетливо увидели Балхаш, Алатау, Алма-Ату, Аральское море. Это был для меня волнительный момент. Было такое впечатление, как будто перед первым выходом в безвоздушное пространство родина благословила наш экипаж. С тех пор вид Казахстана из космоса навсегда запечатлелся в моей памяти, как образ родного человека. Поэтому, космос, безусловно, усиливает чувство Родины, и это безграничное, вселенское чувство патриотизма.
Талгат Амангельдиевич, поздравляем Вас с этим знаменательным событием. Сегодня Вы на заслуженном отдыхе, но Ваше дело продолжается. Вас справедливо считают основателем практической космической деятельности, создателем космической отрасли Казахстана. Спасибо Вам за эти воспоминания, которые стали историей казахстанского космоса.
Автор - Сара Кабикызы